— Знал, что кто-нибудь попытается… будет ждать…
— Это точно, — согласился Зукусс. — У такого охотника хватает врагов.
— И меньше их не стало! — Босск злобно оскалился на опустевший дисплей.
Ты совершил ошибку, мысленно сказал трандошан Бобе Фетту. Надо было взять бомбу побольше. Такую, чтобы убила, а не унизила Босск был жив. Как и его жажда мести.
Из-за экрана посыпались искры, секундой позже повалил черный дым. Изображение звездного неба погасло.
— Ладно, — устало произнес Босск; поднялся сам и поставил на ноги напарника, — У нас куча работы, нечего прохлаждаться.
К тому времени, как в конце концов явился отпрыск главы Гильдии, все формальности были улажены.
Наблюдая, как молодой трандошан врывается в зал совета, Боба Фетт отметил про себя, что Босск далеко не в радужном настроении. Провалившееся покушение на чью-нибудь жизнь довольно часто оказывает на разумных существ именно такое влияние. Нет ничего хуже, чем принять решение кого-то убить, а потом не суметь реализовать его. Некоторое время назад Боба Фетт пришел к выводу: все эмоции связаны с насилием. Сам он никогда не испытывал ничего подобного, но знал, что с другими время от времени случается такой казус. И никакой выгоды. Печально. Правда, очень печально.
Для пира накрыли длинный стол в форме полумесяца Перед Феттом поставили кубок; на гранях играли синие и фиолетовые искры, внутри плескалась темная густая жидкость цвета венозной крови. Охотник прикоснулся к ней кончиком пальца, по поверхности пробежала короткая рябь. Фетт не боялся оскорбить хозяина Наоборот, старый ящер был бы разочарован, поступи его гость иначе. Что ж, если кто-то желает иметь дело с пустыми, ничего не означающими символами, а не с реальностью, Боба Фетт не имел ничего против. Крадосск и все остальные могут одурманивать себя крепкими напитками, если приспичило. Содержимое этого кубка останется нетронутым.
Высокая тяжелая дверь распахнулась от сильного пинка, как раз когда охотник додумывал эту мысль.
Прислуга кинулась собирать разлетевшиеся во все стороны блюда с едой и бутыли; известно, что трандошаны, даже не будучи в бешенстве, грубо обходятся с наемными работниками, вот слуги и пошевеливались.
— А вот и мой сын и наследник!
Крадосск уже далеко продвинулся в деле опьянения. Стершиеся от старости клыки были испачканы в вине, напоминающем кровь, а в желтых глазах стоял мутный туман.
— Я надеялся, что ты порадуешь нас своим присутствием.
Крадосск приветственно поднял кубок, по чешуйчатой лапе потекло пролитое вино.
— Пусть музыканты играют старые песни наших прародителей, — возвестил он, — а мы будем танцевать…
Кубок покатился по мозаичному полу, вино разбрызгалось по разноцветным плиткам; это Босск одним движением лапы выбил у отца кубок. В просторном зале с высоким сводчатым потолком и стенами, украшенными боевыми трофеями, повисло молчание. Старейшины дружно переводили взгляд с главы Гильдии на его разъяренного отпрыска. И обратно.
— Как ты все-таки дурно воспитан, — мягко укорил сына Крадосск. — Никаких манер. Впрочем, их у тебя никогда не было.
Боба Фетт имел богатый опыт общения с трандоша-нами, чтобы посчитать за сигнал опасности гортанный, низкий звук голоса старого ящера. Пока они рычат и кричат, они готовы убить. А вот когда заговорили негромко, это значит, что они готовы убить всех присутствующих. Фетт осторожно отодвинулся, чтобы не оказаться у главы Гильдии на дороге, когда тот сиганет через стол и вцепится в глотку своему единственному потомку.
— А тебе не хватает мозгов, — не остался в долгу Босск, и он тоже теперь говорил холодно и спокойно, хотя гнев все еще просачивался наружу. — Какой еще выживший из ума старый пень станет пить вино со своим врагом, а?
Он небрежно взмахнул лапой в сторону Бобы Фетта.
— Ты что, все забыл? Каждый прожитый день стерся из твоей дырявой памяти? История Гильдии для тебя — пустой лист? Этот человек делал из нас дураков столько раз, что мы все устали считать! — Босск обвел яростным взглядом полумесяц стола, удостоверившись, что все присутствующие слушают его очень внимательно. — Всем вам известно, кто сидит здесь. Он таскает деньги из наших карманов и еду из наших ртов…
Он остановил взгляд на отце.
— Если бы ты не был так пьян… — звук голоса больше напоминал шорох гравия, ссыпающегося по ржавому металлическому листу, -… то воспользовался бы удачным случаем и вонзил клыки в сердце…
— Я не был пьян, когда прибыл наш гость, — перебил сына Крадосск. — Но намерен здорово напиться и возрадоваться тому, что получил шанс выслушать Фетта. Я счастлив уже оттого, что он пришел к нам поговорить.
Старый ящер взял со стола нетронутый Феттом кубок и присосался к нему; из уголков пасти потекли струйки вина. Осушив кубок, Крадосск с силой хрястнул им о столешницу.
— В этом различие между нами, — с удовлетворением подытожил глава Гильдии.
Плохо скрытый смех прокатился вдоль длинного стола. Не поворачивая головы, Боба Фетт знал, что старейшины и их прихвостни перешептываются между собой, Украдкой поглядывая на молодого охотника за головами, который стоял в центре зала, Фетт мог бы дать Босску совет: удостоверься, кто твои друзья, потому что многие. из них прирежут тебя, когда подвернется случай.
— О чем это ты болтаешь? — когти младшего тран-дошана прочертили по столешнице длинные белые полосы. — Что этот ублюдок наговорил тебе?
— Он сделал Гильдии предложение, — Крадосск, не глядя, протянул лапу к покрытому узорной эмалью подносу у себя за спиной; прислужник ловко всунул в когти хозяина новый кубок и наполнил вином. — Очень занимательное и интересное предложение. Поэтому мы и пируем.
Крадосск осклабился и вновь протянул вино сыну.
— И тебе следовало бы.
— Предложение? — Босск даже не взглянул на кубок. — Какое еще предложение?
— Такое, от которого отказывается лишь глупец. Такое, что решает множество наших проблем. У всех нас.
В сумасшедших глазах Босска мелькнуло смущение. Молодой трандошан покосился на Фетта. Тот терпеливо ждал, когда ему принесут новый кубок, чтобы и его оставить без внимания на столе.
— Не понимаю…
— Еще бы, — обронил Боба Фетт, откидываясь на спинку кресла. — Ты вообще непонятливый.
Какая разница, когда довести Босска до белого каления, сейчас или потом?
— Поэтому Гильдию возглавляет твой отец. А тебе еще многому нужно учиться.
— Объясни ему ты, — Крадосск икнул и длинным когтем указал на одного из старейшин. — Я теперь так легко устаю…
— Тогда иди и выспись, старик, — буркнул Босск, разворачиваясь к приближающейся долговязой фигуре, закутанной в плащ. — Покороче.
— Вот так все просто, не так ли? — водянистые зрачки круглых глаз, сидящие на длинных стебельках, сконцентрировались на Босске; у старейшины был вид доброго старого дядюшки. — И так ясно демонстрирует — а? — предусмотрительность, как твоего отца, так и нашего гостя. Хотя Бобу Фетта больше нельзя называть нашим гостем, я прав?
— Я знаю только, как я его называю, — отрезал в ответ трандошан.
— Возможно, но не хочешь ли ты теперь называть его своим братом?
Босск онемел.
— А разве не именно это Боба Фетт предложил Гильдии? — старейшина затейливо переплел верхнюю пару многосуставчатых конечностей на груди. — Стать одним из нас? Нашим братом и товарищем по оружию.
Разве не предложил он добавить в копилку наших талантов свои значительные возможности и хитроумие? И таким образом войти в величайшую из Гильдий, да?
— Причем сделал это прямолинейнее тебя, — Крадосск опустошил кубок и раздавил его в лапе. — Пусть лучше он говорит. У него получается лаконичнее.
— Это верно…
У локтя Босска возник еще один охотник, из молодежи; Боба Фетт даже вспомнил его имя: Зукусс.
— Я только что слышал… все об этом только и говорят…
Коротышка инсектоид ткнул пальцем в сторону дверей.
— … что сам Боба Фетт запросил разрешения вступить в Гильдию.
— Да никогда! — Босск сжал кулак, щелкнули острые когти; то ли трандошан собрался отвесить тумака старейшине, то ли собственному напарнику, никто так и не понял. — Ему что, шлемом голову натерло?