Боль то приливала, то откатывалась, но уходила пока еще ненадолго, кровавая дымка перед глазами все еще была плотной. Сквозь шум в голове почти на границе сознания фетт слышал пронзительные вопли аварийных сирен. Благодаря вертикальному, хвостом вниз, летному положению, когда маршевые двигатели располагаются на стороне, противоположной куполу рубки, «Раб-1» в препятствие вломился именно иллюминатором. В невидимое препятствие — или вернее — слишком поздно замеченное.
Ладно, хоть реверс активировал вовремя, и на том спасибо. Иди «Раб-1» чуть быстрее, полусфера рубки раскололась бы, точно яйцо. А дышать вакуумом Боба пока что не научился. И главное, учиться не собирался.
Установка искусственной гравитации еще действовала. Фетт на четвереньках добрался до пилотского кресла, которое покинул столь неожиданным для себя образом. Сирены все еще голосили, а значит, «Раб-1» все так же терял воздух. Первым делом охотник поспешно осмотрел иллюминатор; ни царапины, ни трещины, но удар был серьезный и мог повредить изолирующую прокладку между транспаристилом и переборкой.
— Аварийная сварка…
Он уже не помнил, сам ли запрограммировал бортовой компьютер на команды голосом, или это случилось раньше; ему порой казалось, что так было всегда. Но и не отрицал, что может сложиться ситуация, когда он не сумеет дотянуться до пульта.
Боба ввел структурные координаты пробоины; внешняя поверхность «Раба-1» была с точностью до миллиметра впечатана в память, Фетт как будто читал по «синькам» и чертежам корабля.
— Инициировать температурный режим… пошел.
Мандалорский шлем был надежной защитой, но сквозь узкий затемненный визор жар все равно ощущался. Сработали специальные цепи, проложенные в переборках. Мгновением позже дюрастил вокруг иллюминатора покраснел, налился ослепительной белизной и размяк, запечатав пробоину. Сирены тут же заткнулись.
На ремонт ушло несколько секунд. «Раб-1» был подобен живому организму со способностью к регенерации, но любое повреждение Боба воспринимал как собственные увечья и раны. Ближе по родственным связям было только личное оружие — продолжение и воплощение его души, исполнитель его воли.
Охотника раздражала потеря даже нескольких секунд, зато ловушка отрезвила Фетта и укрепила решимость. Механизм капкана больше не представлял интереса, и так все ясно: прямо перед «Рабом-1» в пространстве плавал на гравитационных модулях оптически прозрачный лист транспаристила с измененной массой, достаточно крупный, потому что зазубренные края далеко выходили за пределы иллюминатора. Должно быть, Сухлак заранее подготовил западню, отыскав подходящий обломок среди мусорной свалки на орбите Ультен-дена. Похоже, что некоторые грузовозы, прежде чем упокоиться здесь, шли с фрахтом на верфи Куата. Трудно вообразить, что ктото еще в Галактике использует измененные материалы. Неизвестно, как собирался воспользоваться ими Куат, но Сухлак придумал модифицированному транспаристилу занятное применение.
На память пришли слухи о проекте, когда из подобного материала предполагалось создавать обшивку тяжелых крейсеров и «разрушителей» имперского флота. Должен был получиться камуфляж, а вышла пустая трата денег и сил. Хотя здравое звено в проекте все-таки присутствовало. Если запрограммировать бортовые машины на передачу определенного визуального сигнала, то сторонний наблюдатель увидит совсем другой корабль… или след набирающего скорость Зет-95. Пропущенное через транспаристиловый фильтр изображение — далекие звезды, ничего больше. И теперь ясно, почему Н'дру Сухлак таинственно исчез из вида, хотя приборы все так же регистрируют тепловой и радиационный след его корабля. Превосходная ловушка. Боба Фетт усмехнулся. Почти.
Саботажник наверняка успел далеко убежать…
Или нет? Профессия охотника за головами требует не только умения обращаться с оружием. Не меньше 'важна психология. Ни разу не встречаясь с Сухлаком лицом к лицу, Боба Фетт представлял, как устроена и работает голова саботажника. Он самоуверен, сказал, обращаясь к приборной панели, охотник. А мозгов, чтобы сыграть по-крупному и сбежать, как только вышел случай, нет.
Фетт стабилизировал мотающийся корабль и выдвинул посадочные захваты; заостренные металлические зубья вцепились в транспаристиловый лист. Звезды замерцали, смазались и вновь зажглись ровным немигающим светом. Боба Фетт осмотрелся.
Вот он где… Зет-95 висел прямо по курсу с заглушенными двигателями. Саботажник развернулся и теперь стоял под углом к прежнему вектору, поэтому наверняка видел драматическое столкновение и преследователя, погибающего в крушении. Маленькая поправка: ловушка сработала не совсем идеально.
Н'дру Сухлак сам отрезал себе путь к отступлению. На таком расстоянии он не успеет сменить курс, разогреть двигатели и набрать нужную скорость до того, как с ним поравняется «Раб-1».
Перекроенный Зет-95 казался центром мишени при высоком разрешении систем наведения.
Боба Фетт положил ладонь на рычаг контроля маршевых двигателей.
И на первый взрыв посмотреть — одна радость. Н'дру Сухлак улыбался, воображая, как покатился кубарем прославленный охотник за головами, угодив в невидимую ловушку.
Второй взрыв был великолепен и достоин награды.
— Видишь? — Сухлак с трудом оторвался от зрелища, чтобы продемонстрировать самодовольную ухмылку единственному пассажиру. — Не больно-то здорово для неуязвимого и великого Бобы Фетта!
Пассажир — тви'лекк Об Фортуна, некогда управляющий при штаб-квартире Гильдии охотников затолова-ми, ныне беглец — наклонился к самому транспаристи-лу иллюминатора Как у всех мужчин его народа, глаза Оба Фортуны были прикрыты тяжелыми, лишенными ресниц веками, поэтому великолепно подходили для быстрых косых взглядов. Но сейчас эти глаза широко распахнулись от изумления.
— Я… никогда., даже мысль не приходила, что такое возможно! — тви'лекк протянул холеную белесую руку к иллюминатору, коготь остановился в нескольких миллиметрах от изогнутой поверхности. — Его нет… он исчез. Навсегда.
Рот Сухлака распахнулся еще шире, саботажник хрипло расхохотался.
— Повтори-ка еще раз!
И они вместе стали любоваться на медленно угасающее пламя, уже не настолько яркое, как в момент взрыва, но достаточно мощное, чтобы не отключилась автоматическая защита иллюминаторов, без которой и саботажник, и его пассажир ослепли бы в одно мгновение. Но событие того стоило бы все равно, пришел к выводу Н'дру Сухлак. Ну, почти. Жар, освободившийся при взрыве маршевых двигателей, жар от вспышки, в которой растворился Боба Фетт вместе со своим кораблем, казалось, преодолел даже вакуум и теперь приятно согревал ухмыляющегося саботажника.
— Как это у тебя получилось? — изумленно повторял Об Фортуна — Это же невозможно…
— Нет ничего невозможного, — откликнулся Н'дру Сухлак, улыбка превратилась в оскал. — Не стоит верить в мифы, мы их сами придумываем. А начнешь… вот тогда и впрямь становится трудно.
Он кивнул на иллюминатор.
— Да я сразу же раскусил этого вашего Фетта. Такие всегда воображают, будто мозги есть только у них, а остальные — так, мелюзга безмозглая. Поэтому стоит им удачно вылезти из капкана, они тут же решают, что больше сюрпризов им не преподнесут.
— Но… — Об Фортуна в поте лица трудился над объяснением; тяжелая масса лекку волнами колыхалась на его плечах. — Ну ладно, он врезался в транспаристиловый лист, это я понял. И даже сумел дать задний ход вовремя, и корабль не получил повреждений…
— Точно! — Сухлак сплюнул на палубу и растер плевок ботинком.
Эти тви'лекки умеют льстить всем, кто сильнее их, да еще стелиться перед ними, на большее они не способны.
— Ты чё, ничего не понял, что ли? Да я там не один армированный лист разместил, вот что! Пусть Боба Фетт уже труп, но с чего все взяли, будто я его недооценивал, а? Он — умный барв, и рефлексы у него — будь здоров! Были. Вот я и установил еше один лист, только фильтрацию оптики на него не давал, чтобы Фетт нас увидел. Как мы сидим на месте и ждем его не дождемся! Он не устоял бы перед искушением дать полный вперед и взять нас., он и не устоял. На такой скорости массы второго листа более чем достаточно, чтобы смять корабль в ком. А реактор взорвался от перегрузки. И сейчас в природе не сыщется и двух атомов, оставшихся от великого Бобы Фетта, которые хоть как-то друг с другом соединены.