– Сто-то он не торопися. Все не платит и не платит.
И не только тебе.
Мингсинь не врал, и Босск это знал. Раскол охотничьей Гильдии, винить за который следовало в основном Бобу фетта, рассеял по всей Галактике очень сердитых на Фетта существ. Он нам всем наподдал, да еще по самому уязвимому месту врезал. Трандошан вновь кивнул, еще медленнее; глаза его сузились. По карману. В старой Гильдии доход распределяли… ну, не поровну, большую часть отец Босска, пользуясь положением главы, оставлял себе и своим прихлебалам. Но денег хватало на всех, ни один охотник не голодал. Теперь все по-другому: многие либо погибли, либо сменили ставшее неприбыльным и невыгодным занятие на иное, более или менее законное. <Черное солнце> занималось реорганизацией после гибели Темного принца, Империя набирала рекрутов, то же самое делал Альянс.
– Мы бы выстояли, если бы нам хватило мозгов, – буркнул яшер.
Себя он не винил, он старался удержать охотников тех, кто был помоложе и злее. Он для этого создал Реформаторский комитет (с самим собой во главе, разумеется); как только наследник Гильдии сместил с трона папашу на проверенный временем трандошанский манер, так сразу и создал. Старый ящер не принял бы иной участи. А если был не против отец, какое дело всем остальным? Все равно Крадосск уже мертв, таковым и пребудет навеки.
– Мозгов, удаси… как много всясеских <если>! – фыркнул мингсинь. – Для тебя. Посему у Бобы Фетта нет <если>?
– Как же! Еще увидим! Напиток лишь разогрел его злость.
– Говорю тебе, у меня есть план.
– Плану нузны денезъки. У тебя есть?
Босск сверкнул глазами. Интересно, сколько ему известно?
– Мне хватает.
– Неузели? – мингсинь с сомнением почесал лапкой рыльце. – Тут не так говорят.
Убийство нищего попрошайки, чье тело Босск оставил на задворках Мос Айсли, начинало терять всякий смысл. О финансовом состоянии трандошана, похоже, было известно всем и каждому в космопорту. Ладно, хоть удовольствие получил; старые кости так приятно хрустели у него в кулаке.
– Слух проверь, вдруг заложило уши? – огрызнулся Босск. – Задействуй тот жалкий умишко, отпущенный грызунам природой. Гильдия накопила много сокровищ. Как по-твоему, кому они теперь принадлежат? Эоббим Фай гаденько ухмыльнулся:
– Не тебе.
– Слышь ты! Только потому, что я прилетел не на собственном корабле… да ничего это вообще не значит! Я хотел действовать втихаря! Причины на то были веские!
– Да-да, а поодоо не воняет. Слысал-слысал об этих приемках, не ис одного рта Есе улыбалыс, смеялыс. У тебя врагов много, почти как у Бобы Фетта. Столько убисв, – фай встопорщил рудиментарные вибриссы. – Вот посему – неудася. Кто зе тебе позелает удаси?
Босск ощутил неодолимое желание перегнуться через стол и поступить с Фаем в точности так, как он только что обошелся с нищим в проулке. Воздержался тран-дошан вовсе не из-за последствий, а из элементарной жадности; денег и без того было мало, чтобы еще и бармену платить за учиненный кавардак. И только потом ящеру пришло в голову, что Эоббим Фай может стать неисчерпаемым источником сведений.
– Скажи-ка мне вот что… – Босск навалился чешуйчатой грудью на стол, сжимая в когтях глиняную кружку. – Ты у нас такой всезнайка, так, может, тебе известно, кому достались сокровища Гильдии, раз не мне?
– Всем исвесно. Не стоило дазе спрасывась, – грызун снова чихнул. – Кредитки иссезли, Глиед Отондон иссез. Дальсе сам думай!
Ни намеки, ни содержащаяся в них информация Босска не удивили. Многое он сам выяснил по дороге на Татуин. Он даже помнил еще обжигающую ярость, которая вскипела в груди, когда трандошан сделал попытку запустить лапу в закрома Гильдии и обнаружил, что банковский счет выскоблен до последней монетки. Ясно, как татуинский полдень: копали тут изнутри. Кем бы ни оказался вор, кто бы сейчас ни купался в деньгах, по праву наследника принадлежавших Босску и именно его кошелек обязанных отягощать, но ему были известны не только номера счетов и коды доступа, но и координаты планет, где располагались банки, и банковские реквизиты.
Некоторые счета были опустошены буквально за минуту до того, как туда сунулся Босск и узнал об уплывших из-под самого носа кредитках. Вор завелся не на верхних уровнях власти старой Охотничьей гильдии, кто-то из доверенных советников покойного ныне Кра-досска, тот, кто знал о спрятанном добре и имел возможность добраться до него. И украсть. Трандошан ярился из-за несправедливости. Если кто-то и должен был похитить кредитки, так это он сам! Босск сразу понял: вор не из Реформаторского комитета; тот состоял из молодежи, которые и понятия не имели о давних секретах. Они только карабкались по нижним ступеням лестницы, ведущей к богатству и положению.
Кстати, именно потому Босск приветствовал развал Гильдии и активно участвовал в нем. А уж если он видел личную выгоду в революции, смене системы и установлении нового порядка с собой во главе, что говорить об остальных? Только ничего не получилось. Следовало всех перебить, думал ящер. Слишком много старейшин пережило раскол, слишком много сбежало, чтобы сколотить новые группировки. А там, где существуют равные по силе армии, существует и война между ними. Старики оказались покрепче, чем думала молодежь; они дали решительный бой реформаторам, основательно их потрепали и проредили ряды. Если безымянный некто поставил перед Бобой Феттом задачу сделать так, чтобы в Галактике осталось как можно меньше действующих охотников за головами (а Босск слышал подобные толки), то Боба Фетт с блеском выполнил свою миссию. Умело и с большой кровью, преимущественно – не своей.
Да, действительно создается впечатление, что кому-то было выгодно уничтожение старой Гильдии. И она, и оставшиеся от нее осколки давно исчезли… какой резон любому охотнику в здравом уме и твердой памяти сидеть на одном месте, когда смерть грозит со всех сторон? Мелкие группировки, образовавшиеся в результате цепной реакции, Босска не привлекали. Молодой трандошан уже постановил, что лучше действовать в одиночку, ну, может, время от времени с кем-нибудь в паре. Своеобразный кодекс чести, который не давал членам Гильдии разорвать Друг друга на части, отныне и впредь утратил силу. Каждый сам за себя. От Гильдии остались только сокровища, которые кто-то украл. Они испарились.
Как и Глиед Отондон. Вот ублюдок! Босск оскалился. Отондон был одним из главных советников патриарха Крадосска, могущественный старейшина, а затем – эмиссар Истинной гильдии. Насколько понимал трандошан, Глиед правил там безраздельно, подавляя малейшее возмущение. Коли так, он и их обманул. Босску было известно, где обретаются все доныне живые коллеги, и молодые, и ветераны, и никто из них не начал вдруг вести себя так, будто разом перестал нуждаться в деньгах. Единственный, кого не нашли ни живым, ни мертвым, – это Глиед Отондон. Старик ловко замел следы. К счастью для себя, между прочим. Попадись он в когти Босска, то сейчас с разорванным горлом хлюпал бы кровью и любовался кишками, выпущенными из его живота и красиво разложенными перед ним,
На поспешное исчезновение нужны деньги, много денег; в Галактике не продохнуть от информаторов и стукачей, но ни один из них и понятия не имел, где скрывается Отондон. У Эоббима Фая Босск даже интересоваться не стал, не слышно ли чего о пропавшем охотнике. Такие новости до Татуина доберутся нескоро.
– О Глиеде Отондоне не говорис? О кредитках снать не хонес? – мингсинь фальшиво изобразил сочувствие. – Понимаю… Опять неудася, так?
Он сокрушенно покрутил длинным рыльцем.
– Молсяние – полесная стука, не удивляюс.
– Придет время, доберусь и до Отондона, – буркнул молодой трандошан. – Пусть еще немного подышит воздухом и ждет своей очереди. И без нею дед по горло.
– Не дел, – поправил грызун, копаясь в шкатулке. – Одного дела. Совут – Боба Фетт.
У него что, на лбу все написано? Стоило Босску зажмуриться, как перед внутренним взором мгновенно вставала фигура в памятных серо-зеленых доспехах. Видавшие лучшие времена, потрепанные, исполосованные шрамами мандалорские боевые доспехи были все так же функциональны, как раньше, когда они верой и правдой служили мандалорскому воину. Босск никогда не видел лица Бобы Фетта (вообще-то крайне немногие удостаивались этой чести), но живое воображение трандошана позволяло представить, как из-под серо-зеленою шлема потечет струйкой кровь, когда Босск собственными лапами свернет сопернику шею. А сейчас в кантине Мос Айсли трандошан сжимал кулаки – когти впивались в кожу, – томясь от желания воплотить мечту в явь. Он только и мог думать, что об этой смерти; словно обжигающая кислота, мысль о мести струилась в каждой клеточке его мозга. Беглого Отондона трандошан ненавидел и презирал, но там речь шла лишь о деньгах, что в сравнении с поруганной честью – просто тлен. Боба Фетт втоптал в грязь именно честь.