Оказаться внутри паутины (а принц Ксизор наведывался туда в гости неоднократно) – все равно что шагнуть в саму голову Куд'ара Муб'ата, и метафизически, и буквально. Тонкие блестящие нити на самом деле были гипертрофированными отростками нервной ткани самого арахноида; ко многим, как к поводкам, были прикреплены многочисленные придатки, крошечные копии властелина гнезда, порой точные, порой с отклонениями. Их обязанности были различны, от элементарных до сложных, но все они были соединены с хозяином паутины, их владельцем и прародителем
A заодно – с его разумом, напомнил себе Темный принц. Во время последнего визита он имел прелюбопытнейшую и одновременно потенциально выгодную беседу. Не с Куд'аром Муб'атом, а с одним из его нахлебников, придатком по имени Бланкавизо. И тот рассказал., что сумел <отсоединиться> от общей сети гнезда, да так, что хозяин ничего о том не узнал. Бланкавизо даже создал собственного придатка, и тот по мере необходимости подменял его в паутине. Такое впечатление, будто частичка разума сборщика-арахноида устроила локальный мятеж и в тайне от прародителя вынашивала свои собственные планы на будущее.
Хотя вскоре все станет явным. Губы принца сложились в жестокую улыбку. Он предвкушал удовольствие, которое испытает, когда хитроумнейший арахноид, восседающий на живых подушках в центре сотканной им паутины, этот маленький набоб выяснит, что его обманули. Сколько раз Куд'ар Муб'ат дергал за невидимые ниточки, заставляя рассыпаться прахом империи, – игра жизнью и смертью иных существ!… Нет, к жертвам сборщика принц не имел сострадания; они все получили лишь то, что заслуживали. Раньше нужно было думать. По мнению фаллиена, лично его дела с Куд'аром Муб'атом начали обходиться ему чуть дороже, чем следовало. А уж когда арахноид полез в зоны интересов <Черного солнца>, пришла пора укротить непомерные аппетиты ненасытного сборщика. Топор – лучшее средство от головной боли. В некоторых случаях подойдет и бластер. Неожиданные откровения Бланкавизо (а умненький малыш-нахлебник ясно дал понять, что не обременен теплыми родственными чувствами к своему творцу) предоставили принцу Ксизору возможность избавиться от Куд'ара Муб'ата без потерь для <Черного солнца>. Новый сборщик охотно примет дела безвременно ушедшего из жизни родителя.
Избавься от одного, постановил фаллиен. А другого посади на его место. А к тому времени, когда Бланкавизо станет столь же докучлив и несносен, как его предшественник, подрастет новое поколение, готовое на подвиги. А может, и того лучше… Вдруг планы Ксизора наконец-то исполнятся, вдруг фаллиен превзойдет Императора? И перестанет нуждаться в посреднике. Как обычно, тень Палпатина серым призраком омрачила раздумья. Пока что фаллиен был вынужден склонять гордую голову перед вздорным старцем, притворяясь верным слугой. Хотя старик запутался в собственной головоломке – верный признак, что время его близится к закату. А останки империи с готовностью примут <Черное солнце>. Темный принц и его последователи слишком долго скрывались в тени, ожидая наступления утра, которое не принесет с собой света… Ожидая мгновения своего триумфа.
Уже скоро, уже недолго, пообещал себе Ксизор. Осталось совсем немного подождать, а затем сделать умный и продуманный ход на выигрышную позицию, сохранив все свои фигуры на доске. Паутина Куд'ара Муб'ата не шла ни в какое сравнение с сетью, которую сплел фаллиен и которая накрывала все системы и сектора Галактики. Ни Император, ни его мрачный подручный представления не имели о размерах Черного солнца и о том, сколько уже зажато в кулаке Темного принца. Палпа-тин может бахвалиться пресловутой Великой силой, все равно он слеп как младенец и не видит, что творится под его носом. А все амбиции! Жадный старый дурак никак не поверит в наличие у других рассудка. Его двор на далеком отсюда Центре Империи населен подхалимами и безмозглыми лизоблюдами, вот он и решил, будто вся остальная Галактика делится на болванов, подобных его придворным, и на помешанных на мистицизме убийц, как Дарт Вейдер.
Думать о Повелителе тьмы было еще неприятнее, чем о его господине; фаллиен не забыл унизительное ощущение – прикосновение к горлу невидимой холодной ладони, мешающее дышать. В отличие от Вейдера принц Ксизор не верил в Великую силу, но признавал, что дыма без огня не бывает. Гипноз, игры разума – так он объяснял и большего не хотел признавать. Но и этого было достаточно, чтобы поддерживать огонь ненависти к Дарту Вейдеру. Ненависти, что родилась после гибели родных Ксизора. Если отбросить амбиции, великие цели, желание завоевать, а затем править Галактикой, то отыщется и другая причина, небольшая и очень личная. Ксизор хотел убедиться, что Повелитель тьмы заплатит по самой высокой расценке за преступление против семьи фаллиенского принца.
И расплата все откладывалась и откладывалась, что никак не поднимало Ксизору настроение.
Вот поэтому фаллиен и предпринял несколько дополнительных ходов, чтобы приблизить час отмщения… если, конечно, он правильно оценил и просчитал натуру охотника за головами по имени Боба Фетт. Ничего там сложного не было и в помине. Для подобных тварей выгода – превыше всего. В качестве жирной приманки фаллиен положил в капкан крупную сумму, чтобы заручиться интересом охотника. Сначала – развал Гильдии, затем – доставка беглого имперского штурмовика в гнездо Куд'ара Муб'ата, где за голову беглеца выплатят кучу денег. Предположительно.
Глупец, снисходительно думал фаллиенский вельможа. Боба Фетт и не подозревает, что им ловко манипулируют, что он – игровая фигурка на доске принца Ксизора. Возможно, так никогда и не узнает. Либо выяснит – но слишком поздно, недостаточно, чтобы спастись. Но вскоре в нем перестанут нуждаться.
Темный принц опустил тяжелые веки, еще глубже погружаясь в размышления. За изогнутым транспарис-тилом в почтительной тишине ждали звезды, созревшие, ожидающие, чтобы их сорвали. Как и фигурки, маленькие и большие, на игровой доске, до размера которой съежилась Галактика. Если с доски исчезнет-пешка, кто заплачет о ней? В игре их останется еще много, кон можно завершить без нее.
Фаллиен сложил на груди руки; движение всколыхнуло складки тяжелой накидки. Ксизор был уверен, что <Раб-1> выйдет из гиперпространства – и угодит в тщательно расставленную ловушку – В конце концов (легкая, почти невесомая улыбка приподняла уголки тонких губ), куда ему еще лететь?
– Ты даже понятия не имеешь, идиот, – нудил по ту сторону дюрастиловой решетки имперский штурмовик (бывший имперский штурмовик); он качал головой и улыбался. – Не хотел бы я оказаться сейчас в твоей шкуре.
– Об этом – не беспокойся, – отозвался его собеседник, который только что спустился в трюм, чтобы взглянуть, как добыча переживает невзгоды космического путешествия.
Награду выплачивали за живую доставку Трина Восс'он'та. Следовательно, его труп бесполезен и, что хуже, не принесет прибыли. Если бы условием получения сумасшедших денег была смерть Восс'он'та, работа была б много легче. И не пришлось бы выслушивать благоглупости Босска, добавил про себя Боба Фетт. Напарники, даже временные, так утомительно выгодны, чтобы избавляться от них при первом же удобном случае.
– Твое место там, – вслух произнес охотник за головами. – Мое здесь. Я выиграл, ты проиграл. Я получу деньги, ты по заслугам.
И едва ли дезертир обрадуется тому, что приготовил ему Император, насколько понимал Боба Фетт. Хотя… ему-то что за дело? Его интерес к дальнейшей судьбе добычи стремительно падал, стоило получить гонорар.
– Ты так уверен?
Ухмылка не делала краше покрытое шрамами уродливое лицо.
– Галактика полна сюрпризов, приятель! Один может быть приготовлен и для тебя.
Боба. Фетт проигнорировал предупреждение: разговоры, словесные игры. Трин Восс'он'т прошел обязательную для имперских военных подготовку, с адмиралами ему было сложно тягаться в уме, зато он был достаточно сообразителен, чтобы подняться до рядов тех, кого учат базовой психологии. И не надо быть джедаем, чтобы пускать в ход самое эффективное и простое оружие – сомнение, зароненное в душу противника.