Семейный архив Пастонов — самый богатый из находящихся в нашем распоряжении — дает возможность проанализировать статус супруги. В вышеприведенной цитате Джон Пастон-младший упоминает о том, что к мнению жены он прислушивался значительно меньше, нежели к мнению матери. Однако, на момент написания этого письма Джон Пастон был женат лишь чуть больше года. В данном случае возможно проследить, как с течением времени менялась степень участия супруги в семейных делах
В первые пару лет после свадьбы жены писали мужьям о здоровье, погоде, общих знакомых и тому подобных незначащих вещах. Так поступала и Маргарет Пастон{97} и жены трех ее сыновей{98}. Со временем содержание писем заметно менялось. Особенно хорошо эта тенденция прослеживается в письмах супруги главы семейства, которой в отсутствие мужа приходилось выполнять его обязанности — в первую очередь управлять семейными владениями. В том случае, если женщина оставалась вдовой, она уже совершенно свободно могла распоряжаться собственным имуществом и командовать детьми, за исключением разве что старшего сына, но и он должен был относиться к ней с сыновней почтительностью. Тем не менее, положение женщины изначально мыслилось как несамостоятельное. Примером этому может служить хотя бы высказывание леди Морлей, написавшей Маргарет Пастон — «поскольку я всего лишь женщина, то должна поступать так, как мне велит мой совет»{99}.
Итак, какова же была внутрисемейная иерархия? В порядке убывания авторитета схема выглядит приблизительно следующим образом: глава семьи (старший из мужчин главной ветви), его мать, его жена, его братья (в порядке старшинства) с семьями, его незамужние сестры и, наконец, его дети в порядке старшинства.
Следует отметить следующий любопытный факт. То, что младшие члены семьи пользовались финансовой поддержкой старших, было само собой разумеющимся. В частности, дети Маргарет Пастон, за исключением старшего сына, не раз писали ей с просьбой прислать денег. Нередко они даже отчитывались, на что именно собираются их потратить. В качестве наиболее яркого примера можно привести письмо Вальтера Пастона к матери, в котором содержится исчерпывающий перечень необходимых ему вещей с указанием их предполагаемой стоимости, завершающийся просьбой к матери прислать ему эти деньги{100}. Если же главе семьи требовалось получить деньги, они давались исключительно в форме займа{101}.
Обязанности главы малой семьи состояли, прежде всего, в защите ее интересов. Если отношения с непосредственным сеньором были натянутыми, как у Пастонов, то главе семьи было жизненно необходимо самому устраивать семейные дела в столице. Например, Джон Пастон-старший очень часто наведывался в Лондон даже в то время, когда не был депутатом Палаты Общин. После его смерти в столицу отправляется его наследник, а когда и он скончался, его место занял младший брат{102}. Если же малая семья была прочно вписана в систему иерархических объединений внутри дворянского сословия, их интересы отстаивал глава «партии», соответственно необходимости присутствия при дворе главы семьи не возникало. Так, Пламптоны и Стоноры могли всегда рассчитывать на поддержку, соответственно, герцога Нортумберленда{103} и Джорджа Невиля, епископа Йоркского{104}. О «партиях» речь пойдет ниже, но уже сейчас необходимо заметить, что конфликт, разделивший Пастонов и их сеньора — герцога Норфолка — ставит эту семью в исключительное положение, Именно в этом отношении семья Пастонов была действительно нетипичной для среды джентри эпохи Войн Роз.
Как отмечает Дж. Розенталь, для джентри отношения внутри семьи не были частным делом, мораль регламентировала их не менее жестко, чем индивидуальное поведение{105}. Такой контроль было тем легче осуществить, что в замкнутом информационном пространстве графства дела семейные были известны всей округе лишь немногим хуже, чем самим членам семьи. Так, в октябре 1461 г. весь Норфолк обсуждал рождение незаконнорожденного ребенка у жены Хейдона (Heydons wife). Маргарет Пастон сообщила своему мужу в Лондон не только о самом факте, но и передала две дошедшие до нее версии разговора, состоявшегося по этому поводу между супругами Хейдон, не забыв упомянуть о том, какая из них кажется ей более правдоподобной{106}. В данном случае мнение Р. Хоубрука о практически полной свободе дворянина XV в. внутри семьи{107} не подтверждается материалами семейных архивов Пастонов, Стоноров и Пламптонов, так же как и позиция Л. Стоуна, отстаивающего существование диктаторского контроля общества за матримониальным поведением, который делал дворянина XV в. «узником создавшейся системы»{108}.