Перейдем от малой семьи к большой. Следующим по интенсивности отношений был круг родственников до третьего-четвертого колена, включавший в себя многочисленных кузенов, кузин, дядей и племянников. Степень близости указанного круга приблизительно соответствовала той помощи, которую оказывали друг другу члены «дружеских союзов» (о них речь пойдет ниже). Родственники в третьей-четвертой степени поддерживали друг друга в случае судебного разбирательства (личным присутствием или ходатайством)[11]; ссужали друг друга деньгами[12]; вступали по поручению друг друга в права владения землями[13] и даже временно управляли означенными манорами в отсутствие владельца[14]; а также перепродавали друг другу должности, если по какой-либо причине оказывались не в состоянии занять их сами[15]. В случае потери кем-либо из родственников своих земельных владений остальные члены семьи в складчину могли купить ему новые земли[16].
Наконец, существовал круг еще более дальних родственников, в эпистолярных комплексах джентри XV в. обозначаемых термином “one man of my kin”{109}. В данном случае важна сама семантическая конструкция, которую на русский язык можно перевести как «один из моих родственников», что несет в себе некоторую долю отстранения. В языке джентри XV в. указанное словосочетание употреблялось лишь по отношению к дальним родственникам, от которых не ждали никакой существенной помощи.
Употребление одних и тех же слов для обозначения всех категорий родственников в языке джентри XV в. позволяет предположить, что у этой социальной группы существовал некий идеал родственника, обобщенными чертами которого были: всемерная поддержка членов своей семьи, соблюдение общих земельных интересов, отсутствие конфликтов с другими родственниками, уважительное к ним отношение, и, наконец, забота о семейной чести. По отношению к этому идеалу члены семьи оценивались как родственники в большем или меньшем смысле слова. Этот широкий круг родственников состоял из отдельных малых семей, члены которых были связаны не только более тесными материальными отношениями и частым проживанием под одной крышей, но и считавшимся необходимым наличием родственных чувств.
Анализ роли семьи в жизни джентри с использованием материалов эпистолярных комплексов Пламптонов, Стоноров и Пастонов позволяет предположить, что ко второй половине XV столетия ведущую роль играла вполне оформившаяся малая семья. Именно в рамках этих взаимоотношений считалось необходимым и приличным проживание под одной крышей, оказание всемерной помощи и поддержки, а также наличие родственных чувств. К. Карпентер, основываясь на анализе завещаний джентри Уорикшира, также приходит к выводу об ограничении реальных рамок семьи кругом братьев, сестер, родителей и детей{110}, т.е. потомками до второго колена одной супружеской пары. Возвращаясь к существующей в англоязычной историографии дискуссии относительно размера семьи джентри XV в., необходимо отметить следующее. Материалы семейных архивов джентри указанного периода позволяют присоединиться к мнению Р. Хоубрука, отстаивающего преобладающее значение малой семьи{111}. Позиция же профессора Л. Стоуна, который говорит о господстве в среде джентри эпохи Войн Роз большой семьи, включавшей в себя всех родственников{112}, данными источников не подтверждается.
11
Например, кузина Джона Пастона — Алиса Огарт (Ogard) — во время судебного разбирательства, затрагивавшего ее земельные интересы, обратилась к Джону Пастону с просьбой приехать к ней и «присоединиться к ее совету», чтобы помочь ей выиграть дело. The Paston Letters. Vol. I. P. 116.
12
Материалы имеющихся в нашем распоряжении источников позволяют установить, что денежные займы между родственниками были в среде джентри XV в. вполне обычным делом. Денежным расчетам родственников посвящена весомая часть писем архивов Пастонов, Стоноров и Пламптонов. В частности, дядя Уильяма Стонора Уильям Харлстон (Harleston) посвятил значительную часть адресованному племяннику письма заверениям, что он вернет долг в С марок «как сможет скорее… но в любом случае не позже 26 января». См.: Stonor Letters and Papers. P. 354.
13
:В качестве наиболее характерного примера можно привести следующую фразу из письма Джона Пастона-младшего, адресованного его матери. «Также, матушка, я прошу, чтобы мой брат Эдмонд поехал в Мерлингфорд, Окснед, Пастон, Кромнер и Кайстер и вступил во владение всеми этими землями от моего имени» // The Paston Letters. Vol. II. P. 222.
14
В частности, в цитированном выше письме Джон Пастон не только просит мать проследить, чтобы его брат Эдмонд вступил во владение землями от имени старшего брата, но и дает целый ряд рекомендаций, касающихся управления перечисленными манорами. См.: The Paston Letters.
15
Например, в письме герцога Норфолка, адресованном его кузену Джону Ховарду, содержится следующее предложение. Поскольку герцог тяжело болен и не может исполнять свои обязанности маршала, то не желает ли его родственник занять эту должность на время его болезни за соответствующую плату. См.: The Paston Letters. P. 44.
16
В частности, Клемент Пастон писал своему брату Джону Пастону, что земли их сестры захвачены людьми герцогини Нортумберленд, и если положение дел не изменится, то придется приобрести новые земли. См.: The Paston Letters. Vol. I. P. 175.