В чем же состояла эта взаимная выгода? Прежде всего, рассмотрим, при помощи каких средств в эпоху Войн Роз можно было заручиться покровительством лорда и сохранить его благосклонность. Добиться расположения влиятельного лица можно было, оказав ему какую-нибудь услугу. Например, если магнат покупал земли по соседству с владениями дворянина, ищущего его покровительства, то ему, естественно, требовалось установить хорошие отношения с соседями{165}. Если в земельном споре могущественный лорд желал проигрыша одной из сторон, то враги его врагов становились его друзьями{166}. Если лорд желал женить своего свитского, а родственники невесты шли ему в этом навстречу, то они также могли рассчитывать на его покровительство{167}.
В XV столетии раз полученное благоволение влиятельного лица совсем не гарантировало продолжения отношений. Господин оказывал «своим людям» покровительство лишь до тех пор, пока их услуги представляли для него интерес. Для сохранения расположения лорда в XV в. стало необходимым постоянно напоминать ему о себе. Такие действия, как присутствие на крестинах детей милорда{168}, преподнесение ценных подарков (или просто денег), в минуту финансового затруднения магната{169} могли в высшей степени благоприятно сказаться на положении покровительствуемого. Соответственно, со стороны джентри принадлежность к чьей-либо партии означала оказание имиджевой, а иногда и финансовой поддержки ее главе.
Рассмотрим, какие обязанности такого рода объединение налагало на его главу. В общем виде, джентри, входившие в определенную «партию», получали возможность пользоваться неизменным и всеобъемлющим покровительством возглавлявшего ее лорда. В частности, он отстаивал интересы своих сторонников в их конфликтах с другими магнатами[45] и защищал своих приверженцев от вооруженных посягательств третьих лиц[46]. Обычным делом для главы локальной «партии» было также организовывать примирения людей, пользующихся его покровительством[47]. А. Кроуфорд отмечает, что политический вес лорда, в свою очередь, напрямую зависел не только от величины его земельных владений, но и от количества его сторонников{170}. Кроме того, именно на наличии упомянутых сторонников строилось влияние лорда в собственных владениях. Пожалуй, наиболее четко взаимовыгодный характер отношений между главой партии и ее членами выражен в письме герцога Нотумберленда к Уильяму Пламптону, в котором герцог пишет: «Если вы удовлетворите это мое желание, то я буду также расположен делать то, что доставит вам удовольствие»[48].
Кроме того, глава «партии» лоббировал интересы своих приверженцев в Королевском Совете. Как отмечает П. Флеминг, если для успешного окончания земельной тяжбы необходимо было вмешательство монарха, получить благоприятный результат можно было только через покровительство кого-либо из лордов{171}. О сплоченности «партий» лучше всего свидетельствует следующий факт — королевская немилость распространялась не только на лорда, но и на его сторонников. В качестве примера можно привести следующую фразу из переписки Пастонов: «говорят, что лорд Даниель в немилости у короля, и, видимо, он должен пасть, как и все его люди, как и все те, кто были его доброжелателями»{172}.
«Партии» в Англии второй половины XV в. добивались реализации своих интересов и вполне современным способом — через депутатов в Палате Общин. В первой части данной главы уже упоминалось о том, что депутаты Палаты Общин отстаивали в Лондоне интересы своего графства, т.е. регионального сообщества джентри. После проведенного анализа это положение имеет смысл скорректировать. Конечно же, депутаты заботились о «процветании своей страны», но в первую очередь ориентировались на «друзей и доброжелателей», иными словами на свою «партию». О том, что принятие какого-либо парламентского акта могло иметь в виду удовлетворение интересов конкретной «партии» свидетельствует, например, следующая фраза из письма Ричарда Рествольда к Томасу Стонору: «Достопочтенный кузен и друг мой… я благодарю вас за письмо, за новости и за парламентские акты. И если я смогу что-то сделать для вас, то я буду готов сделать это от всего сердца»{173}. К тому же выводу, но на другом материале, пришел также Д. Эдварде{174}.
45
B частности, в письме Джона Пастона-младшего, адресованном его матери, есть следующие строки: «Я надеюсь, что во всех наших делах в скором времени наступит улучшение, потому что миледи Норфолк обещала следовать советам моего лорда Оксфорда во всех делах, касающихся меня и моего брата. Что же до моего лорда Оксфорда, то, я думаю, он лучший господин, чем я мог бы пожелать, потому что он посылал к леди Норфолк только для того, чтобы уладить наше дело» и т.д. См.: Ibid. P. 99.
46
Так, в 1451 г. Маргарет Пастон сообщила своему мужу, что они могут более не бояться того, что лорд Молейн вновь захватит манор, из-за которого они судились, силой, потому что она поговорила с леди Фелбриг (Felbrigg) и та заверила ее, что больше никто не посмеет покушаться на тех, кто находится под ее покровительством. См.: Ibid. Vol. I. P. 59.
47
Например, лорд Кромвель, уладил конфликт двух своих приверженцев — Джона Пастона и Джона Редклифа. См.: The Paston Letters. P. 74.
48
”If you will fulfill this my desire, and I will be as wellwilled to doe things for your pleasure” // The Paston Letters. P. 27.