Но самое главное, что показал опыт первых дней войны, — это чрезвычайно низкая тактическая подготовка офицерского состава русского флота, особенно высшего звена, начиная от командования эскадрой и кончая главнокомандующим адмиралом Алексеевым, по вине которых были потеряны и повреждены почти все наши корабли в начале войны.
Вполне естественно возникают вопросы: каких же результатов добился японский флот в первые дни войны и какое влияние они оказали на начальный период войны, с точки зрения выполнения главной задачи — высадки японских войск на материк и наступления их на ляоян-мукденском и порт-артурском направлениях?
В военно-морской исторической литературе, в том числе в научной и учебной, существует не совсем правильная точка зрения, которая сводится к тому, что японцы в начале войны якобы добились сравнительно небольших результатов. Они ослабили русскую эскадру, но не настолько, чтобы она не могла решать поставленные перед ней задачи. Посмотрим, насколько это соответствует действительности.
Главные силы русской Тихоокеанской эскадры, предназначенные для действий в Желтом море, т. е. на главном морском театре, состояли из 7 эскадренных броненосцев, 7 крейсеров (из них один броненосный «Баян»), 2 минных заградителей и 27 эскадренных миноносцев и миноносцев. Поскольку главным оружием являлась артиллерия, то основными силами флота считались броненосцы и крейсера, предназначенные для ведения эскадренного артиллерийского боя.
В составе русской порт-артурской эскадры имелось 14 броненосцев и крейсеров, из них в первые дни войны были выведены из строя 5 (2 погибли), что составляет 35,7 %, т. е. свыше одной трети боевого ядра эскадры. Теперь посмотрим, что представляли собой выведенные из строя корабли. Эскадренные броненосцы «Цесаревич» и «Ретвизан» являлись сильнейшими кораблями этого класса в составе Тихоокеанской эскадры, а крейсер «Варяг» — одним из лучших крейсеров. Таким образом, эскадра лишилась не каких-то второстепенных кораблей, а первоклассных, что нанесло ей серьезный ущерб. А если учесть, что Тихоокеанская эскадра по своему составу и до этого уступала японскому флоту, то станет ясно, насколько серьезно был ослаблен флот России на Дальнем Востоке и как в связи с этим еще больше изменилось соотношение морских сил на театре в пользу Японии. Именно этот фактор и оказал решающее влияние на начальный период войны. Т. к. ремонт поврежденных кораблей затянулся в связи с отсутствием в Порт-Артуре соответствующих доков до лета 1904 г., то японцы получили достаточное время и необходимые условия для перевозки своих войск на материк21.
«Мое правило… продолжайте ваше нападение, пока не уничтожите неприятеля»: боевые действия русских кораблей у Порт-Артура
Новой страницей в боевой деятельности Тихоокеанской эскадры явилось то непродолжительное время, когда в командование флотом на Тихом океане вступил вице-адмирал С.О. Макаров. Один из лучших адмиралов русского флота, деятельный и инициативный человек, он удачно сочетал в себе крупного ученого-теоретика и блестящего практика. Мужество и находчивость его были неоднократно проверены во время Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. Но Макарова за прямоту, бескомпромиссность, «беспокойный характер» не очень жаловали Николай II и его приближенные.
Дав впервые наиболее полное научное определение тактики флота, адмирал Макаров вместе с тем правильно определил ее содержание и взаимосвязь с другими отраслями военной науки. Все это свидетельствует о том, что С.О. Макаров прекрасно понимал весь комплекс вопросов, относящихся к развитию военно-морского флота и способов его использования в боевых действиях на море, и глубоко по-научному подошел к разработке новой тактики броненосного флота.
Большой вклад адмирал Макаров внес также и в разработку тактики использования минно-торпедного оружия, которое он ставил на второе место после артиллерии. Во многих флотах минно-торпедное оружие, так же как артиллерия, недооценивалось. На торпеду долгое время смотрели как на своего рода придаток тарана. Макаров же еще в Русско-турецкую войну 1877–1878 гг. убедительно доказал, что торпеда и мина являются вполне самостоятельным оружием флота, способным эффективно решать самые разнообразные задачи в морском бою. Правильно оценивая возможности торпедного оружия, Макаров первым высказал мысль о целесообразности торпедной стрельбы с больших дистанций (до 13 кабельтовых). «Мы склоняемся к тому, — писал Макаров, — чтобы начинать стрельбу (имеется в виду торпедную. — Авт.) с дальнего расстояния»19. Им же впервые был поставлен вопрос о залповой стрельбе торпедами, что повышало вероятность попадания хотя бы одной из них в цель и производстве групповых атак миноносцев20.
Особо важную роль С.О. Макаров сыграл в разработке теории непотопляемости, под которой он понимал «способность корабля оставаться на воде и продолжать бой, имея подводные пробоины»21. Из трех основных средств, обеспечивающих непотопляемость корабля — заделка пробоин, помпы и непроницаемые переборки, — С.О. Макаров главнейшим средством считал переборки22 и на основании разработанной им теории внес ряд ценных предложений о принципах деления корабля на отсеки, сформулировал требования, предъявляемые к переборкам и содержанию люков и горловин на корабле, являющихся основой непотопляемости современного корабля.
Адмирал Макаров.
Важнейшим условием достижения победы в бою С.О. Макаров считал сосредоточение превосходящих сил против части эскадры противника. По мнению адмирала, это могло быть достигнуто путем применения широкого маневра силами в бою. К наиболее выгодным маневрам он относил охват головы или хвоста кильватерной колонны противника, а также другие маневры, как, например, охват флангов при строе фронта или отрезание и окружение части сил противника. Обращает на себя внимание многообразие тактических приемов ведения эскадренного боя, разработанных Макаровым.
Большим вкладом в тактику ведения эскадренного сражения броненосного флота явилась разработка Макаровым основ взаимодействия артиллерийских и минных кораблей в бою. Разработав основы ведения эскадренного боя броненосного флота, адмирал Макаров вместе с тем предупреждал, что изложенные им тактические приемы ни в коем случае не могут рассматриваться в качестве рецепта на все случаи боевой обстановки.
Для достижения полной и решительной победы адмирал Макаров в качестве обязательного требования выдвигал принцип сосредоточения превосходящих сил флота против части неприятельской эскадры и настойчивое преследование врага до полного его уничтожения. Данное требование полностью соответствовало лучшим традициям русского военно-морского флота.
Адмирал Макаров, так же как и Ф.Ф. Ушаков, был сторонником активных наступательных форм борьбы на море. «Мое правило, — писал он, — если вы встретите слабейшее судно, — нападайте, если равное себе, — нападайте и, если сильнее себя, — тоже нападайте… продолжайте ваше нападение, пока не уничтожите неприятеля»23. Однако Макаров вместе с тем уделял должное внимание и разработке оборонительных мероприятий по обеспечению перехода кораблей морем и стоянки их в базе.
Макаров рассматривал вопросы тактики флота в неразрывной связи с моральным фактором, которому он всегда придавал важное значение. Он считал, что «дело духовной жизни корабля есть дело самой первостепенной важности, и каждый из служащих, начиная от адмирала и кончая матросом, имеет в нем долю участия». «…Мы готовим офицеров и матросов для войны, — писал Макаров, — и надо, чтобы они знали главнейшим образом то, что для войны нужно», т. е. учить офицеров и матросов тому, что нужно на войне. Вышеизложенные принципы боевой подготовки флота адмирал Макаров образно выразил в своих двух знаменитых девизах: «Помни войну» и «В море — значит дома». Система боевой подготовки флота, выработанная Макаровым, отличалась продуманностью и последовательностью.
Однако официальные круги царского флота относились к труду Макарова «Рассуждения по вопросам морской тактики» более чем сдержанно и почти ничего не сделали для ее пропаганды и широкого распространения в качестве руководства для тактической подготовки офицерского состава отечественного военно-морского флота. И тем не менее складывающаяся обстановка и неутешительное начало войны вынудили руководство страны искать человека, который способен исправить явные просчеты как политиков, так и высшего военного руководства.