Сейчас новая российская концепция национальной безопасности не что иное, как зеркальное отражение американской стратегии периода "холодной войны". В современную концепцию введен новый принцип расширенного ядерного сдерживания, чем фактически понижен порог перехода к применению ядерного оружия первыми, и это действительно пугает противников. Это практически и есть своеобразный "асимметричный" ответ России на утрату статуса великой державы и признание реалий формирования Соединенными Штатами однополярного мира. Теперь уже Россия вынуждена угрожать применением своего ядерного потенциала первой, поскольку иначе никак не может компенсировать подавляющее превосходство расширившегося союза НАТО в обычных силах.
Манипулируя понятием "ядерного сдерживания" путем запугивания, можно заключить межгосударственные договора о коллективной ядерной безопасности, о создании коалиционных стратегических сил или стратегических сил сдерживания, но это не даст гарантии ядерным и безъядерным государствам в том, что они навсегда избавятся от войн и военных конфликтов с применением обычных средств поражения. Также можно произносить самые "серьезные заявления" о решимости применить ядерное оружие в ответ на любую агрессию, затрагивающую жизненные интересы государства или содружества, но на деле все может происходить совершенно иначе. И агрессия осуществляется, и жизненно важные интересы поставлены под угрозу, а ядерное оружие все же применять нельзя, если только речь не идет о самоубийстве.
Количество ядерных боезарядов, необходимое для решения задач сдерживания путем запугивания, оценивается по-разному. Во всяком случае, не существует единой согласованной методики хотя бы на уровне стран, входящих в "ядерный клуб". Чаще всего в каждой ядерной стране это количество измеряют сотнями единиц пусковых установок и тысячами единиц ядерных боезарядов. Из всей российской триады только, например, для РВСН этот уровень на рубеже 2003 года будет составлять 756 пусковых установок [37], причем формально Договор СНВ-2 даже допускал их увеличение до 1000-1200 пусковых установок. Если учесть, что из этих пусковых установок могут запускаться и многозарядные баллистические ракеты, и если учесть также баллистические ракеты морского и ядерные крылатые ракеты воздушного базирования, то оказывается, что и сейчас, и в ближайшем будущем российский уровень потенциала сдерживания может насчитывать 3000-3500 ядерных боезарядов.
Односторонним актом сокращения СНС США, о которых президент Буш объявил в октябре 2001 года, Соединенные Штаты будут иметь около 2000 ядерных боевых блоков, а Россия, если поддержит этот акт - будет иметь 1500 ядерных боевых блоков. Однако у каждой из сторон будет намного больше ядерных боезарядов от того уровня, который еще более пятнадцати лет назад считал достаточным академик А.Д. Сахаров (500 боевых зарядов).
А вот А.Д. Ротфельд, возглавляющий сейчас Стокгольмский международный институт исследований проблем мира (СИПРИ), считает, что "потолки" для России и США составляют не более 300 ядерных боеголовок [49].
Следует особо отметить, что в отличие от мировых ядерных лидеров России и США - другие ядерные страны считают, что того ядерного потенциала, которым они уже обладают в настоящее время, вполне достаточно для осуществления ядерного сдерживания путем устрашения любого противника, т.к. для ядерного сдерживания соотношение сил не имеет значения. И не удивительно, что другие ядерные страны, такие как Китай, Великобритания, Франция, окончательно отказались от необходимости увеличения своего ядерного потенциала, чтобы иметь ядерный паритет с США и Российской Федерацией.
А это означает, что уже сейчас гарантией ядерного сдерживания служит именно устрашение и запугивание, а не строгий ядерный паритет между ядерными странами. Наличие даже в минимальном количестве ядерного оружия у одной из стран, обладающей решимостью его применения, может явиться объективным фактором страха для других противостоящих ей, в том числе и ядерных, стран. Оказывается, что для тех стран, которые панически боятся ядерного оружия, его количество и качество у противников не имеют особого значения. Более того, выдающийся российский академик Н.Н. Моисеев убедительно доказал [13], что современное ядерное оружие опасно не только для страны, подвергшейся ядерному нападению. Оно также катастрофически опасно и для самого агрессора. Здесь, по мнению Н.Н. Моисеева, четко работает формула: "кто применит ядерное оружие первым - погибнет вторым, даже если ему не будет нанесен ответный ядерный удар".
Поэтому оказывается, что как ядерным, так и безъядерным странам можно совершенно легко и спокойно относиться к самому понятию ядерного паритета и это не причинит им серьезного ущерба и не разрушит глобальную безопасность и стабильность. Понятно, что приведенную формулу либо умалчивают, либо пытаются опровергать, прежде всего, те, кто не понимает этого, или кто существует за счет производства и боевого дежурства ракетно-ядерного оружия, за счет ставки на ядерное оружие и ядерное сдерживание. Понятие "стратегический ядерный паритет", какое бы количественно-качественное соотношение в него ни закладывалось, относится вовсе не к ядерному сдерживанию, а к взаимному ядерному устрашению, а точнее - самоустрашению владеющих этим видом оружия. Такой паритет "не работает" на сдерживание неядерных войн, в том числе и с участием ядерных государств и тем более военных конфликтов.
Уже сейчас совершенно ясно, что более 80% ядерных боезарядов нынешней российской триады вообще не нужны для этих задач. У России была принципиальная возможность пойти на чрезвычайно глубокие односторонние сокращения этих вооружений до определенного минимума без всякого опасения за безопасность государства. Однако противники любого сокращения РВСН считали, что это немедленно приведет к выходу США из Договора по ПРО-72 и одновременно останутся не у дел более 800 предприятий оборонной промышленности России. Кстати, следует напомнить, что парламентом и Президентом России был издан закон (1999) о приоритетном финансировании именно стратегических ядерных сил, но на выполнение правительственных программ нет необходимых денег [42]. Теперь США уже разрушили Договор по ПРО-72 и одновременно пошли на значительное одностороннее сокращение своих стратегических наступательных вооружений, не опасаясь за свою военную безопасность.
В целом современная стратегия ядерного сдерживания в ряде ядерных государств характеризуется следующими примерно однотипными вариантами. В мирное время - сдерживание путем запугивания и устрашения всех потенциальных противников от ядерной агрессии против страны и обеспечение проведения независимой внешней политики. В военное время - сдерживание путем запугивания перерастания войны с применением обычных средств поражения в ядерную войну.
Практически во всех ядерных странах к организации ядерного сдерживания путем запугивания относят стандартный набор мер и действий:
создание рациональной группировки ядерных сил и обеспечивающих их систем, способных в ответном ударе нанести агрессору определенный (заданный, неприемлемый) ущерб;
постоянная высокая боевая готовность сил и средств;
конституционный или доктринальный отказ от обязательства не применять ядерное оружие первыми;
объявление (реклама) алгоритма ядерного сдерживания;
непрерывное стремление к строгой централизации управления ядерными силами;
наличие необходимой нормативно-правовой базы для принятия решения на применение ядерного оружия.