Покрытый костяной броней демон не распологал к сопротивлению.
– Охраняй их. – Приказал демону чернокнижник и развернувшись двинулся в строону запуганных до смерти жителей деревни. От жуткого повелителя демонов они не ожидали ничего хорошего. Затравленное выражение не покидало их лица, а по мере приблежения чернокнижника его сменяла обреченность.
– Вы свободны, ничего не бойтесь мои слуги вас не тронут если вы не вынудите их защищаться. – Громко произнес чернокнижник как можно более спокойным голосом. Гарвель надеялся что спокойствие его голосе передастся и жителям, так и вышло вот только вместо спокойствия голос чернокнижника потерял краски. Бездушный голос демонолога ввел жителей в ступор, несколько женщин не выдержав напряжения потеряли сознание.
Темно сиреневое облако недоверия и обреченности окутывал жителей.
– Ты и ты! – Указал чернокнижник на двух самых крепких мужиков демонолог. – Останьтесь. Остальные можете убираться отсюда, вместе со своим скарбом. В этот раз долго ждать реакции не пришлось. Всхлипывая от ужаса жители деревни бросились прочь. Бежали даже те кто был ранен.
Те кто не мог идти ползли прочь оставляляя за собой кровавый след. На взгляд чернокнижника жить им оставалось считанные часы. Проводив людей бесстрастным взглядом чернокнижник перевёл взгляд на двух оставшихся мужчин. Несмотря на испытываемый ими страх держались они неплохо.
– Принесите мне еды, и свяжите этих ничтожеств. – Приказал мужчинам чернокнижник. – И не стоит делать глупостей, за еду заплачу. – Добавил демонолог уловив исходящие от поселян желания.
– Будет исполнено милорд. – Сноровисто поклонился мужичек.
– Как твое имя? – спросил Гарвель окинув смелого селянина теплым взглядом, во всяком случае попытался.
– Гектор, сир. – Еще раз поклонился мужик.
– Ты был слугой в замке? – Спросил демонолог оценив сноровку с которой Гектор отвешивал поклоны.
– Да. – Кивнул мужчина.
– Отлично, тогда ты и принесешь мне еды, а твой друг свяжет пленников и может идти на все четыре стороны. – Распорядился чернокнижник и потеряв всякий интерес селянам отправился осматривать сбившихся в кучу рейдеров. Подойдя ближе, демонолог отметил, что двое рейдеров лишились не только правой кисти но и левой. Похоже, что они по глупости или от излишней храбрости попытались напасть на Белета. Вслед за демонологом двигался поселянин так и оставшийся безымянным. То и дело бросая на демонического воина полные ужаса взгляды он принялся исполнять приказ чернокнижника. Белет не проявлял к мельтешившему неподалку человеку ни малейшего внимания. В сравнении с мощным потоком ужаса, излучаемым толпой рейдеров, страх поселянина откровенно терялся. Перевязав самые опасные раны на своих пленниках, Гарвель принялся расчищать площадку под ритуал. Связав последнего рейдера по рукам и ногам, поселянин вопросительно посмотрел на чернокнижника.
– Можешь идти, и передай остальным что они могут вернуться, мне не нужны ни ваш скарб, ни ваши жизни. Завтра утром я уйду. – Обернулся чернокнижник ощутив взгляд мужчины. Рейдер на груди которого Гарвель чертил сложную печать тихо всхлипнул от облегчения. Чудовищная боль терзавшая его на пару мгновений утихла.
– Я передам господин. – Ответил мужик сам поражаясь своей смелости, ощутив обуревающие его эмоции Гарвель слабо улбнулся. Улыбка эта разом вернула осмелевшего крестьянина на землю, на изможденном лице аскета она смотрелась как минимум неуместно, но лишь до тех пор пока не встретишся с чернокнижником взглядом. Демонический глаз притягивал к себе внимание, его взгляд пронизывал насквозь, буквально высасывая уверенность из того кто осмелился встретиться с ним глазами. Потеряв к крестьянину интерес Грвельь вновь обернулся к рейдеру, не обращая внимания на мольбы демонолог продолжил чертить на его груди сигил Врат заключенный в шестилучевую звезду. Кинжал, отобранный у одного из налетчиков порхал в руках демонолога оставляя ровные порезы на теле жертвы. Выцарапанные рукояти руны ярко вспыхивали каждый раз когда отточенное лезвие касалось кожи рейдера. И каждый раз багровой вспышке вторил дикий вопль жертвы. Будь это обычный порез, налетчик бы разве что поморщился но чуждая человеку энергия изнанки пропитывала лезвие.