На улице был сильный ветер, но он не пронизывал жутким холодом. Напротив, он нёс какую-то теплоту, от которой захватывало дух. Микаэла на мгновение остановилась и, запрокинув голову, устремила взгляд в высокое янтарное небо. Как же она соскучилась по привычному лазурному цвету...
"Пора заканчивать эту войну прежде, чем "Зодиак" уничтожит нашу страну!" - храбро произнесла про себя Микаэла и быстрым шагом направилась к северным воротам.
24. Дорога над домом.
Осторожно переступив через поваленную деревянную балку, обгоревшую с одной стороны до невозможного цвета настоящей чёрной бездны, Микаэла остановилась. Запах дыма всё ещё стоял в воздухе, хотя со дня сражения прошло уже несколько дней. Казалось, всё вокруг напоминало о той самой кровавой битве, из которой Союз чудом вышел победителем. Но кто знает, может быть, именно это сражение стало началом великих перемен?
У северных ворот Микаэлу ждали уже достаточно давно. Подойдя немного ближе, девушка с удивлением увидела огромную птицу, мирно дремавшую в тени. Когда Анастериан говорил о ездовом животном, способном добраться до Нефритовых островов, Микаэла думала, что речь идёт о Лирее - на коне можно было добраться до Северного брега, а оттуда уже сесть на корабль. Но на деле всё оказалось совсем иначе: в тени одного-единственного дерева, одиноко возвышавшегося посреди улицы, её ждал самый настоящий грифон. Стоявший рядом гном поднял на Микаэлу полусонный взгляд и, удивлённо вскинув брови, быстро выпрямился.
- Не ожидал, что вы придёте так рано, - пробормотал он, стараясь выглядеть рядом с Микаэлой как можно важнее и воинственнее. Но девушка совершенно не заметила его и, пройдя мимо, осторожно коснулась шеи величественного животного. Грифон лениво открыл один глаз и, зевнув, издал мощный щелчок клювом, отчего юная ведьма испуганно отшатнулась назад.
- Откуда здесь грифоны? - удивлённо спросила Микаэла. - Разве они не обитают в Чёртовых горах?
Гном, недовольно заворчав из-за того, что девушка проигнорировала его первые слова, бросил через плечо:
- Они явились к нам после сражения. Видать, их ваша магия привлекла. Чёрт знает, чего им тут надо. Но пока они ведут себя смирно и даже позволяют их седлать, как лошадей. Несколько наших храбрецов уже осмелились прокатиться на них. Ощущения - незабываемые! Ей богу, это намного интереснее, чем на лошади!
Микаэла улыбнулась и снова посмотрела на грифона. Конечно же, они ведь тоже считались детьми Малексы! Вероятно, их действительно привлекла та магия, которую в сражении использовала Микаэла. В войне с "Зодиаком" грифоны могли оказаться очень полезны. Ездовое животное, способное летать, всегда было незаменимо. Оно могло запросто доставить воина на другой конец поля боя так, чтобы ему не пришлось сражаться с врагом, а заодно доставить важное донесение или сбросить парочку противников куда-нибудь со скал... Но Микаэле очень хотелось верить, что у "Зодиака" тоже в скором времени не появятся такие необычные помощники. Кто знает, вдруг тем удастся приручить ветрокрылов, обитающих в Мертволесье?
"Надеюсь, держаться верхом на тебе не сложнее, чем на лошади", - пробормотала Микаэла, осматривая грифона. Седло, прикреплённое к его спине широкими ремнями, казалось достаточно удобным, но девушку больше смущало то, что никаких больше креплений для ног не было. А если грифон вдруг вздумает скинуть её с себя прямо в небе? Микаэла, конечно, могла сразу превратиться в птицу, но тратить лишние нервы ей всё равно не хотелось.
- А что насчёт провизии? Чем они питаются? - спросила Микаэла, тихо посвистывая в надежде, что грифон отзовётся и поднимется с лап. Гном, заметив, что животное совершенно не обращает на девушку внимания, неожиданно щёлкнул хлыстом у самого его клюва. Грифон тут же вскочил на лапы и, издав недовольный рык, расправил широкие крылья, размах которых был не меньше девяти метров в ширину. Микаэла изумлённо выдохнула и коснулась одного из перьев. Казалось, оно было сделано из настоящей стали! Лёгкое и прочное одновременно... Но больше всего Микаэлу заинтересовало различие между некоторыми частями тела грифона. Его передние конечности покрывались шерстью лишь до плеча, а ниже начинались птичьи лапы, увенчанные острыми устрашающе загибающимися когтями. Большая часть всей массы грифона находилась в передней части тела - чтобы поднять такое массивное тело, требовались достаточно сильные крылья, потому всю грудь животного составляли многочисленные мышцы, которые вели к могучим плечам. Задняя же часть тела была неестественно маленькой и лёгкой - львиные лапы не отличались той же силой, что и передние конечности, но они всё равно были полны благородства и величия. Этих лап было достаточно, чтобы оттолкнуться от земли и взмыть в небо. Никакой другой задачи при полёте они не выполняли. А вот длинный тонкий хвост, оканчивавшийся пучком из шерсти и перьев, выполнял роль руля, благодаря которому грифон достаточно легко мог маневрировать в воздухе.
Взобравшись на могучую спину животного, Микаэла испуганно схватилась за поводья, когда грифон неожиданно подпрыгнул на месте. Стоявший рядом гном отошёл на почтительное расстояние и недовольно заворчал. Ему, видимо, совсем не нравилось, что Микаэле предстояло ехать на животном, прежде никогда никого на себе не возившем. Но ведьму это совершенно не беспокоило - она имела особую связь со зверьми, и в особенности с птицами.
- Если что-то случится - свяжитесь с нами с помощью этого, - гном протянул ей небольшой, но достаточно увесистый голубоватый камень. Микаэла удивлённо коснулась его и расплылась в широкой улыбке - камушек-то Тирифалю принадлежал! Неужто тёмный эльф всё-таки мог быть добрым и отзывчивым?
Кивнув гному на прощание, Микаэла в последний раз с тревогой посмотрела на видневшийся из-за домов лазарет и толкнула грифона пятками в бока. Животное тут же распахнуло огромные крылья и, оттолкнувшись лапами от земли, взмыло под самые облака. В один миг Алакоста превратилась в крошечное пятнышко, едва видневшееся сквозь густые облака. Микаэла вцепилась в густую гриву грифона и громко закричала:
- Пожалуйста, лети тише!
Грифон, самодовольно заурчав, резко сложил крылья и камнем полетел вниз. Микаэла едва не упала с его спины, в последний момент успев зацепиться за седло рукой. Ноги девушки болтались в воздухе, и она ещё чудом держалась за стремена. Прежде чем ведьма рухнула бы вниз, грифон неожиданно крутанулся в воздухе и поймал Микаэлу. Та удивлённо выдохнула, когда вновь оказалась в седле, и недовольно забормотала: почему ей всегда попадались питомцы со скверным характером?!
Наконец, грифон выровнял полёт и, мерно взмахивая широкими крыльями, плавно устремился к видневшимся вдали горам. Микаэла, поправив растрёпанные волосы, уселась в седле поудобнее и вздохнула.
- Чтож, давай теперь наконец-то познакомимся. Я - Микаэла.
Грифон однозначно понимал её, но упорно игнорировал. Ответить ей он не мог, но даже не удосуживался хоть как-то отреагировать! Приглушённо заворчав, Микаэла нагнулась к самому уху грифона и прокричала:
- Тогда я буду звать тебя Пушком. У тебя мех красивый.
Грифон, разъярённо щёлкнув клювом, неожиданно перевернулся в воздухе, и Микаэла испуганно вскрикнула. Едва не выдёргивая руками перья животного, девушка залепетала:
- Хорошо, хорошо! Не нравится Пушок, так может быть Рыжик? Хотя у тебя цвет перьев более на золотой похож... Ай!
Грифон как-то исхитрился и ударил её кончиком хвоста в спину. Микаэла недовольно потёрла место ушиба и неожиданно изменилась в лице. Действительно, а с чего это она взяла, что грифон - мальчик? Он вполне мог быть совершенно другого пола. Времени выискивать хоть какие-то половые признаки у девушки не было, потому она решила попытать удачу:
- Цветочек? Пушинка? Златокрылая? Остроклювая? Грозогривая?
Грифон упорно игнорировал каждое из этих имён, и в отчаянии Микаэла выкрикнула последнее, что пришло ей в голову:
- Сетра!
Грифониха неожиданно с удовольствием заурчала. Ну конечно! Ещё бы ей не понравилось второе имя самой Малексы! В Аскааре было две церкви, потому богиню гроз и войны нередко называли Сетрой. Причём раньше, около полувека назад, эти имена строго разграничивались: представители одной церкви называли своего бога так, и никак иначе, представители другой - по-своему. Но к нынешнему времени эта разница между именами как таковая исчезла, потому Микаэла нередко слышала, как Унрака называли Фароном, а в следующем же предложении говорили о богине гроз, именуя её Малексой.