- Это был... странный противник, - заметила девушка, помогая Кайлану подняться. - Что Неа, что Крыса - они все постоянно болтали. Порой даже казалось, что на словах они более круты, чем на деле. А этот... Он сражался по-настоящему. Не игрался. Он просто хотел сражения.
- Ненавижу таких, - рыкнул Тирифаль, поддерживая Кая с другой стороны. - Они жаждут лишь крови. С ними невозможно договориться. Машины для убийства...
- А мне кажется, что наоборот, - пробормотала Микаэла и перевела взгляд в сторону. Немного помолчав, она вздохнула и с лёгкой грустью шепнула: - Мой брат был таким. Он ушёл на войну только для того, чтобы сражаться. Бой захватывал его дух, заставляя биться вновь и вновь. Брат готов был наносить удар за ударом, лишь бы только сражение длилось вечность. Он не жаждал смерти. Только этой таинственной близости с противником в тот момент, когда два меча ударяются друг о друга...
Тирифаль промолчал - он не знал, что ответить. Вздохнув, эльф громко свистнул и подозвал лошадей. До Алакосты все трое добрались достаточно быстро, и Кайлан тут же был передан в заботливые руки жриц. Микаэла долго в лагере не задержалась - буквально через полчаса у северных ворот города появился отряд Миларэ с радостной вестью - Кот взят в плен, и остатки армии "Зодиака" бегут с поля боя.
К вечеру лишь небольшие стычки у самых гор тревожили воинов Союза. Алакоста впервые за два дня спала относительно спокойно. Бодрствовали лишь стражи, да две девушки, стоявшие на балконе королевского дворца: Миларэ и Микаэла. Обе молчали, не находя слов для разговора. Обе знали, что к утру всё сильно изменится. Король умер от яда, и Миларэ лишалась королевского титула. Она оставалась вдовой прошлого короля, сохраняя некоторые привилегии, но править Союзом она больше не могла.
Микаэла же чувствовала, что утром её жизнь сильно изменится. Ещё вечером воины, возвращавшиеся с боя, выкрикивали её имя, благодарили за спасение города... Девушка в один миг превратилась из обыкновенной деревенской дурёхи, какой её видели в самое первое появление в Алакосте, в настоящую героиню. Её считали спасительницей, посланной самой Малексой. Сама же Микаэла так не считала. В минувшем сражении она приложила сил столько же, сколько и остальные, не больше, ни меньше.
Лёгкие облака, собравшись в озорную стайку, гурьбой тянулись к горизонту, где первые солнечные лучи пронзали их насквозь. Едва проснувшиеся птицы тут же устремлялись высоко в лазурное небо и камнем падали вниз, в утренний туман, шёлковой вуалью стелившийся по сырой земле. Эту картину омрачали лишь мёртвые тела врагов и союзников. Да и те довольно скоро исчезли - кто-то был сожжён, как подобает настоящим героям, кто-то просто закопали в землю.
Благословенная тишина нависла над городом, не смея будить храбрых воинов, дремавших сном младенца. Они, наконец, обрели недолгий мир, столь желанный, давшийся с таким трудом... Ценой крови, боли, смерти.
22. Ваше Величество?
Холодный ветер вихрем пронёсся между обгорелых стен полуразрушенных домов. С момента битвы прошло уже несколько дней, и Алакоста постепенно оживала. Если не считать одной полностью выжженной улицы, разрушенной площади и немного пострадавшего замка, то всё было не так уж и плохо. Воины Союза постепенно возвращали свою столицу к жизни, отстраивая то, что не уцелело после сражения.
Большинство домов были заняты ранеными и теми, кто потерял свои жилища из-за пожара, а места для палаток не было. Наверное, это было одной из причин, по которой Микаэле предложили поселиться на самой вершине скал в одной из пещер. Впрочем, девушка всё чаще и чаще начинала ощущать себя пленницей своей силы. Её узнавали на улице, и каждый восклицал: "Это великая Аш-Малекса! Пока она с нами, нам ничего не грозит". Некоторые начали воспринимать это слишком серьёзно, и по Алакосте быстро пролетел слух, будто бы Союз падёт, если Микаэла покинет столицу. Юная ведьма начинала ощущать себя птицей в золотой клетке. Но и разочаровывать людей, что верили ей, она не могла. Разве можно предать их? Воины Союза искренне надеялись, что уж теперь-то у них получится закончить эту чудовищную войну.
В конце концов, настал тот самый день, которого так боялась Микаэла. Выбор нового короля. Девушка уже успела привыкнуть к Миларэ, а теперь всё могло резко перемениться. А если новый король решит казнить Кайлана? Или бросить его в тюрьму? Тигр не мог сейчас сражаться с той же силой, что и раньше.
- Мои жрицы делают всё, что возможно, - вздохнула Миларэ как-то раз, сидя у лазарета. - Но если через месяц он не сможет нормально ходить, ему придётся отправиться на запад, в Ярат или Исселган. В общем, туда, где нет войны. Он не сможет сражаться с повреждённой ногой, а его смерть нам не выгодна.
-Вот как? - удивилась Микаэла. Она впервые слышала, чтобы кто-то в Союзе считал Кайлана полезным.
- Он хорошо знает "Зодиак"... - предположила Миларэ, но юная ведьма в тот же миг развеяла её иллюзии:
- Он потерял память после того, как Цах и Гартэль убили его у Фаргеша. Некоторые воспоминания к нему вернулись, но больше он вспоминать не хочет. Ему... неприятно осознавать, что он был одним из "Зодиака". Потому он вряд ли помнит слабые места хоть кого-то из них.
- А этот юный паладин? Который раньше был товарищем Тигра? - с надеждой спросила Миларэ. Микаэла лишь покачала головой, с улыбкой вспоминая о Неа. Значит, даже королева уже называет его паладином, а не убийцей...
- Неа не интересовался своими товарищами. Он только передавал им приказы Тигра, да цапался с Обезьяной. Ваше Величество, разве мы не взяли в плен Кота? Неужели он ничего не знает? - удивилась Микаэла. Ей казалось, что Кот принимал очень активное участие в жизни "Зодиака". Ему что-нибудь должно было быть известно. Хотя бы чуть-чуть...
- Он упорно молчит, а ещё частенько напоминает мне, что фактически я больше не являюсь правителем Союза, - хмыкнула Миларэ, и взгляд её на мгновение загорелся. - Ну ничего. Скоро командиры северного, восточного и южного фронтов пришлют нам свои решения, и мы выберем нового короля. И уж тогда этому Коту придётся заговорить...
Но прошло уже несколько дней, а вестей от фронтов всё не было. Многие уже начинали задумываться о том, чтобы прибегнуть к крайним мерам - передать право выбрать правителя Совету. Но Цах и Альрат были против, а Тирифаль хранил гордое молчание, позволяя своим более опытным товарищам высказать своё мнение. Микаэла не хотела спорить с другими, потому принимала такое же решение, что и Цах. Правда, гному не нравилось такое слепое подражание.
Но в этот день всё обещало прийти к разумному завершению. Несколько стражей уже передавали по городу весть, будто бы у западных границ Алакосты был замечен отряд, в котором ехал воин, выбранный фронтами в короли. Во всеобщей суете Микаэла чувствовала себя неуютно, потому большую часть времени проводила в уютной пещере, которая была не так уж и сильно запущена.
Конечно, удобную дворцовую мебель втащить на самый верх скал было просто невозможно, но Микаэла уже слишком сильно привыкла ко сну в обыкновенном спальнике, что уже не могла себе представить, что можно спать в кровати. Небольшой деревянный столик ей всё-таки донёс Цах, которому попросту стало жаль девушку, которой каждый раз приходилось спускаться вниз в город, чтобы найти место, где можно было бы пообедать. Теперь кто-нибудь из слуг Миларэ несколько раз в день приносил Микаэле кушанья с самого королевского стола. И с каждым мгновением, проведённым в уютной пещере, юной ведьме всё меньше и меньше хотелось выходить наружу, где каждый человек считал грубостью не поздороваться с "великой" Аш-Малексой.
Как только по Алакосте пронёсся громкий рёв рога, Микаэла тут же вылетела на улицу и испуганно дёрнулась в сторону, заметив, как совсем рядом проскользнула ярко-рыжая вспышка. Мао теперь слишком часто следил за девушкой, словно она то и дело попадала в разные неприятные ситуации и переделки. Тяжело вздохнув, Микаэла обернулась к Мао и пробормотала: