Утро, как и следовало ожидать, было отвратительным. Наскоро закончив туалет и с трудом выдержав отражение своей помятой рожи в зеркале, я приказал доставить завтрак в номер. И когда портье оставил меня наедине с пищей, я предался составлению планов. Ничего, кроме все той же пресловутой ловли на живца в моем лице, в голову не приходило. Я совершенно не понимал, чего от меня хотят, а главное – кому это понадобилось.
Ни одна из наличествующих тайных или явных госструктур так работать не могла. Я имел несколько стычек с ними и уже знал их почерк. Происходящее не было похоже на то, как меня пытались выловить раньше. К тому же те стычки закончились достаточно мирно, и стороны разошлись, так или иначе довольные собой и достигнутой договоренностью. Насколько я знаю, с их стороны никто ее нарушать не собирался. С моей – тем более. К тому же они бы пришли просто, как к старому знакомцу, а не стали крутить финты на почве моей профессиональной деятельности.
О закрытых религиозных сообществах я знал мало, как, надеюсь, и они обо мне. Так что с этой стороны тоже пусто. Если, конечно, это не злая шутка одного из Орденов, и они все-таки меня вычислили. Но опять же. Не их стиль. Скорее всего, они бы соблюли очередной идиотический ритуал и уж точно не стали бы вмешиваться в мою работу. Им не то надо. Они потенциал выискивают и быстро забирают под себя, а не в игрушки играют и не издеваются над противником. Хотя какой я им противник – одиночка? – смех просто. Нет, точно не они.
Остаются одиночки. Такие же, как я, – редкость. Так что совсем нереально.
Или вольные команды профессионалов, которые ни под кем не ходят. Я сталкивался с ними пару раз, но всегда успевал уходить с дороги. И до сих пор они меня не замечали. Пока.
Возможно, да, вполне возможно, что это они и есть. Вычислили и… Что хотят – непонятно. Ясно одно: если так будет продолжаться, работы я лишусь. Они просто засветят меня на всех моих местах охоты. Игровые дома тоже ведь обмениваются информацией. И о таких субчиках, как я, уж не извольте сомневаться, доложат всем. Sssccccchhheisse!
Но что им могло понадобиться? И что могло заставить их действовать подобным образом?
Загадка.
И на третьей, и на пятой, и даже на восьмой чашке кофе это осталось загадкой.
И их намерения? И девчонка эта странная? И сама ситуация дурацкая. Ведь всегда можно договориться, а уж со мной это вообще беспроигрышный вариант. Прикрытия у меня – ноль. Мои условия в таком положении – «все, что в моих силах, все, что могу предложить для вас…» и т. п. То, что я был все еще сам по себе, происходило до сих пор только за счет моей юркости и изворотливости. А также умения пускать пыль в глаза так, что за ней и моего запаха не различить.
Мартин Той.
Да кому придет в голову связываться с человеком, носящим подобное имя? Да еще с такой внешностью несерьезного романтического юноши. Правда, веснушек у меня нет, а жаль. Было бы совсем смешно.
А вот теперь мне уже не смешно. Кому-то ведь пришло. И этот кто-то явно играл со мной, как кошка с мышью, и я даже уверен, что он наслаждался этой игрой. В отличие от меня.
Я был всегда сам по себе. Благополучно развязавшийся с госструктурами и, слава богу, не привлекший внимания никаких других могущественных организаций, сейчас я оказался втянут в нелепый фарс с собой любимым в главной роли. И, как мне казалось, это не была особо привлекательная для меня роль. Проигрышная, можно сказать. А проигрывать я не люблю. Особенно неизвестно кому.
Я мало чего боялся, но одним из самых больших страхов было неведение ситуации. Не владение ею. Вот как сейчас.
Наконец к десятой чашке кофе я успокоил свои расшалившиеся нервы и принял решение.
Я не уеду отсюда, пока все не выяснится.
И… либо они отвяжутся от меня, либо выйдут на контакт, и я, наконец, пойму, в какое дерьмо вляпался на этот раз.
Насчет именно дерьма у меня сомнений не возникало. И, как сейчас стало ясно, абсолютно правильно.
Возможно, что они просто хотят меня уничтожить, но это маловероятно. Нас слишком мало. И, несмотря на серьезную конкуренцию в рядах, мы стараемся не убивать таких же, как мы, понапрасну. А дорогу серьезно я никому не переходил. Никогда. Насколько я знаю, во всяком случае. Значит, что-то иное. Но что? Ладно, я опять уперся в стену, и все, что я могу, это играть и смотреть, что же получится. По здравом размышлении осталось только устроить свое прикрытие настолько, чтобы, исходя из всех их выходок, они не могли отрезать меня от основных точек моего дохода – от игорных домов. А для этого…
Что ж, роль молодого богатого вдовца тоже неплоха. Оставалось придумать старушку-миллионершу, что недавно преставилась и оставила мне, скрасившему последние годы ее жизни, весьма кругленькую сумму. На все наследство рассчитывать не стоит, иначе мои счета, и без того не роскошные, могут потерпеть изрядный урон. Я ведь должен буду вести себя с соответствующим легенде и мифическому состоянию размахом. А деньги у меня все-таки свои, и они мне, чем бы ни кончилась эта авантюра, могут понадобиться, причем весьма и весьма. И еще: да, я жадный мот.
Мои драгоценные «опекуны» не заставили себя ждать. Буквально за неделю я превратился в известнейшую фигуру всей игорной структуры этого Богом проклятого города. В большие дома я уже и не совался. При моей осторожности финансовые потери были не так уж велики, но репутация моя здесь как игрока была загублена полностью и навсегда. Во всяком случае, ближайшие десять, а то и все двадцать лет с игорными делами я сюда не сунусь ни за какие кнедлики.
Да и сейчас приходится постоянно быть настороже, чтоб не удавили в каком-нибудь темном углу такого мешающего всем «сладкого» везунчика.
Игровая фортуна ревнива.
В понедельник я решил дать себе передышку. Десятый день длящиеся по необходимости возлияния кого угодно приведут в негодность. А моя роль требовала высокотоварного вида. Но я все так же желал идти до конца. Упрямство моих предков с обеих сторон было прямо-таки фантастическим. А уж о моем собственном и говорить не приходилось.
В полутемной комнате беседовали двое. Только черные профили на фоне огромного окна. Только голоса. Оба мужские.
– Кажется, клиент созрел. Пора брать.
– Ты уверен? Даже в свете того, что я недавно сказал тебе? Мое видение вероятностей редко ошибается. Хотя конечно, если ты предпримешь некоторые предосторожности…
– Мы провалим задание, и все, что нам останется, – это пойти в наемники к госслужбе. Нет уж.
– Пойми, я не могу тебя заставить, как и изменить большую часть этой вероятности. Если этот человек придет в команду, это будет неизбежно.
– А если не придет, то команды не будет. Не вижу выбора.
– Хорошо. Если ты настаиваешь…
– Не смеши меня. Все знает только Бог, а я всего лишь иду по своему пути. И если Он захочет, если я пойму, что это то, что мне дано…
– Да, я знаю, можешь не продолжать.
– Я уже говорил тебе и повторю еще раз. Я согласен. Я знаю о вероятности и буду иметь это в виду.
– Я постараюсь тебя прикрыть, если что.
– Не смеши. Ты же знаешь, что это невозможно.
– Значит, завтра.
– Да.
Из-за двери едва уловимо раздался облегченный вздох. И один из голосов, тот, что был мягче и спокойнее, произнес чуть насмешливо, но без укоризны.
– Подслушивать нехорошо, молодой человек, – и уже приглашающим тоном добавил: – Но иногда очень полезно.
Второй рассмеялся на это высказывание бесшумным смехом.
– Завтра.
– Да.
Маленькое кафе, без какого-либо намека на игорные дела, было именно тем местом, где я, удрав от парочки особо настырных репортеров местной бульварной прессы, решил расположиться на полуденный отдых.
Восхитительные мясные рулеты, ароматный кофе и пара сигарет привели меня в состояние, близкое к благодушному. И я даже начал размышлять, а не бросить ли мне всю эту затею и не махнуть ли куда-нибудь к морю, например. Или куда там еще может меня завести моя неуемная жажда смены мест?