- Задушите, - просипела я, напрочь лишенная воздуха.
- Что? - не понял он. – Прости. - Наконец дошло! Хватку ослабил, но не отпустил.
- Вам не надоело? - поинтересовалась я.
- Ты о чем? - язвительно спросил эхисар.
- Этот разговор тоже не приведет ни к чему хорошему.
- Глупо.
- Повторяетесь, - улыбнулась я. Ох, чует моя левая почка - будет у меня сегодня день открытий.
- Пошли, - взял меня за локоть Хошет и направился к двери. - Наказание никто не отменял.
- Ну, слава богам! - притворно обрадовалась я с легкой дрожью в коленях и ледяным комком в животе. - Хоть что-то не изменилось. - Мне не ответили. Даже не обернулся, гад.
Покинув комнату, мы прошли по такому же каменному коридору, единственным отличием которого, были факелы, к моему удивлению, совершенно не чадящие. Поднявшись по ступеням на поверхность, у меня голова закружилась от такого обилия свежего воздуха. Не знаю, как проходит воздухообмен в коробках, там не было душно или затхло, но все равно... Воздух помещения не идет ни в какое сравнение с чистым природным. Слегка покачнулась, когда эхисар отпустил лишь приказав следовать за ним. По пути к развязке для наказаний, встретили чем-то недовольного эхисира. Его поначалу удивленный взгляд, быстро сменился расстроенным, он даже губу прикусил!
- Господин! Господин! - тут же послышалось за спиной. - Позвольте мне господин! - лебезил Огируяцу. Увидев его, я не сдержалась... Сознание заволокло красной пеленой ничем не замутненной ярости. Остановить меня не успели или не захотели. Испуганная рожа, кретина из-за которого я лишилась единственной подруги, была самой сладкой наградой на тот момент! Ударила в челюсть, да так, что хруст и брызги крови тотчас же уведомили меня о том, что данная часть его жирного тела была сломана. Это лишь раззадорило меня!
Очнулась уже в руках эхисара и эхисира. Оба крепко держали меня с обеих сторон, а я все никак не могла отдышаться. Тело моего обидчика я видела смутно - только красное пятно. Интересно убила? Хорошо бы...
- Все нормально, - сказала я, нащупав земля под ногами и встав на нее. Меня тут же отпустили. - Я готова к наказанию, - развернувшись, произнесла я и направилась к столбам с веревками. Взгляды, которыми меня при этом одарили Тагальтек и Хошет, поразили до глубины души. Первый смотрел с нескрываемым восхищением и даже признанием. А второй с неверием и сожаление. Ну, еще бы! Может, напади я на Огируяцу не на публике, мне бы это сошло с рук, а вот так при всех, особенно при рабах... Прости Эрэд за подорванную дисциплину! Но он это заслужил!
- Позови Мальтока, - тихо за моей спиной произнес эхисар.
Достигнув своей цели, я деятельно приступила к главному - раскрутила веревки для фиксации рук, сняла рубаху, оставшись в коротком топе с голой спиной. Несмотря на систематические наказания шрамов, не было, Орэн ел свой хлеб не зря. Начала собираться публика - ну так, в отсутствии развлечений, рады были и чему-то подобному. Холодный ветер заставил зябко поежиться, а горячая рука, внезапно прикоснувшаяся к спине, вздрогнуть.
- Зачем? - убитым голосом тихо спросил эхисар.
- Заслужил, - так же тихо ответила я. - Веревки, - уже в голос произнесла я.
- Господин, позвольте я. Негоже вам...
- Сам справлюсь! - рыкнул Хошет и принялся привязывать мои руки к двум столбам расположенных на расстоянии чуть больше полутора метров друг от друга. Я на него даже не смотрела - все пыталась найти ее, мою самую добрую и заботливую подругу. Ту, которую жирная, надеюсь уже не живая, свинья Огируяцу продал. Закончив, господин эхисар удалился на "главную трибуну". Проще говоря, сел, на любезно притащенное рабами кресло, в первом ряду. Эхисир занял свое место справа от него. И взгляды у обоих, как будто любимого дедушку хоронят. Я даже улыбнулась своим мыслям.
- Сколько? - крикнули из-за моей спины. И тишина в ответ. И потом. И через десять минут тоже. Эхисар все молчал и молчал, смотря мне прямо в глаза, взглядом, которым можно сразу убить. Но ненависти в нем не было... Был калейдоскоп самых невероятные эмоций. А её не было!
- Ну, - начал эхисир, потеряв всякую надежду на своего друга, - так как надзиратель жив, - с разных сторон послышался разочарованный ропот, - то это не убийство лагерной собственности. А лишь порча. Потому тридцать плетей, - посмотрев на меня извиняющимся взглядом, Тиури продолжил. - И еще сорок, за систематическое нарушение правил. Итого семьдесят. Орэн, после каждой пятнадцатой плети, приводи в сознание. Умереть она не должна. Привести наказание в исполнение.