Вл. И. Немирович-Данченко, хорошо знавший Чехова и его семью, писал: «Сестра, Марья Павловна, была единственная, это уже одно ставило ее в привилегированное положение в семье. Но ее глубочайшая преданность именно Антону Павловичу бросалась в глаза с первой же встречи. И чем дальше, тем сильнее. В конце концов она вела весь дом и всю жизнь свою посвятила ему и матери. А после смерти Антона Павловича она была занята только заботой о сохранении памяти о нем, берегла дом со всей обстановкой и реликвиями, издавала его письма и т. д.»[12].
Воспоминания Марии Павловны охватывают почти всю жизнь Чехова, в чем-то совпадая с книгой «Вокруг Чехова» Михаила Павловича, — иначе и не могло быть: какие-то события они, младшие в семье, пережили вместе. Но о многом знала и могла рассказать лишь сестра Чехова. Она была близкой подругой Лидии Стахиевны Мизиновой, «прекрасной Лики», судьба которой, глубокое чувство к Чехову, а также ее многолетняя переписка с ним заняли большое место в жизни и отразились в творчестве Чехова. В своей книге М. П. Чехова рассказывает о том, как складывались отношения ее брата и Лики, цитирует адресованные ей письма Лики, касается и трагедии этой незаурядной и красивой девушки, отвергнутой тем, кого она любила, а затем оставленной писателем Потапенко, романом с которым она хотела заглушить душевную травму. История Лики нашла отражение в пьесе «Чайка». Известным ученым и писателем Л. П. Гроссманом в свое время была написана работа «Роман Нины Заречной», героиней которой была Лика. Переписка Антона Павловича и Лики, их отношения отражены в пьесе Л. Малюгина «Насмешливое мое счастье» и в фильме С. Юткевича «Сюжет для небольшого рассказа».
Неменьший интерес читателей вызывают и отношения Чехова с писательницей Л. А. Авиловой, особенно после посвященных ей повестей И. Гофф. Воспоминания Авиловой «Чехов в моей жизни» (первоначально — «Роман моей жизни») привлекли внимание И. А. Бунина, знавшего Авилову. Бунин отнесся к ее «мемуарному роману» с полным доверием. Однако письма Чехова к Авиловой — сдержанные, спокойные, деловые — не дают никаких оснований для подтверждения этой версии, равно как и первые варианты воспоминаний самой Авиловой, опубликованные в 1910 г. Мнение Марии Павловны, знавшей Авилову, встречавшейся с ней после смерти Антона Павловича, передавшей Авиловой ее письма к Чехову (письма эти, как и некоторые чеховские, по словам самой Лидии Алексеевны, были ею уничтожены), имеет в данном случае не последнее значение.
Наименее всего в чеховской родословной «высветлена» фигура Ивана Павловича, брата Чехова, который был всего на год моложе его. Иван после отъезда семьи из Таганрога какое-то время оставался в родном городе вместе с Антоном. Окончив пять классов таганрогской гимназии, он выдержал экзамен на звание учителя и всю жизнь посвятил работе в школе. Читая письма Антона Павловича к брату Ивану, поражаешься обилию хозяйственных поручений и просьб, которые тот аккуратнейшим образом исполнял. И где бы ни находился Чехов — на даче под Москвой, в Мелихове, в Ялте, — приезд Ивана Павловича всегда был желанен. Надежность, чувство долга перед семьей — качества, которыми в полной мере обладал Иван Павлович, — особенно ценил Чехов.
Иван Павлович не оставил подробных воспоминаний. Он рассказывает в основном об интересе Чехова к театру, пробудившемся еще в гимназические годы.
Иван Павлович — единственный из семьи — знал о свадьбе Антона Павловича и Ольги Леонардовны Книппер, но не присутствовал на брачной церемонии, выполняя желание Антона Павловича. Ольга Леонардовна писала Марии Павловне 28 мая 1901 г., через три дня после свадьбы: «Мне страшно было обидно, что не было Ивана Павловича <…> ведь Иван Павлович знал, что мы венчаемся. Антон ездил с ним к священнику»[13].
Иван Павлович был очень внимателен к больному Чехову в последний приезд его в Москву. «Иван бывает почти каждый день», — сообщала О. Л. Книппер-Чехова сестре писателя 29 мая 1904 г. У него и его жены искала вдова писателя понимания и участия, о чем она говорит в своем письме-дневнике, адресованном покойному мужу: «…сейчас приехала от брата Ивана, разволновала их своими рассказами о тебе, о твоих последних днях, почувствовала, что им было хорошо, хотя и тяжело»[14].
О. Л. Книппер-Чехова посвятила брату Чехова специальный очерк. Она писала: «Иван Павлович, с которым я была очень дружна, был замечательный педагог, народный учитель. У него и жены его, Софии Владимировны, была какая-то совсем необычная система воспитания детей, которые, сделавшись людьми, не теряли связь с Чеховыми и с любовью и благодарностью вспоминали годы, проведенные в школе Ивана Павловича»[15].