Во время этих совместных трапез люди делили между собой радость и удовлетворение от насыщения, что имело большой контраст с довольно мрачными приемами пищи в европейских поездах, где пассажиры предпочитали обедать в гордом одиночестве, разделяя свое чувство апатии и тоски с бутылкой Пино-Нуар. На обратном пути к купе мы встретили толпу народа у бойлера, они наполняли стаканчики с лапшой быстрого приготовления и жасминовым чаем. Пассажиры сидели в проходах и смотрели сериалы на полной громкости на своих золотых айфонах, параллельно очищая арахис и сбрасывая скорлупу прямо на пол. В плацкартных вагонах стандартным зрелищем были серые от грязи пятки, футболки на вешалках и туго спеленатые в стеганые одеяла младенцы. Некоторые пассажиры курили прямо в проходах, кое-кто из мужчин брился перед сном. Пока я бродила туда-сюда, Джем успел подружиться с выпускником факультета геологии Cюэ, чье имя с китайского переводилось как «прилежный ученик». Сюэ направлялся домой в Наньнин впервые за полгода и вместе с нами делил плацкартное купе еще с двумя старушками и симпатичной девушкой, которая провела большую часть поездки за просмотром драматического сериала на айпаде. В итоге пока бабульки громко болтали по телефону, занимались своими делами и поедали сдобные булочки, Сюэ смотрел с нами «Игру престолов». Наушниками мы не воспользовались, но, казалось, создаваемая всеми пассажирами купе какофония звуков никому не мешала. На следующее утро Сюэ составил нам компанию за завтраком, он заказал лапшу мэй фан с черной капустой и арахисом и рассказывал нам о планах на будущее, пока в окно с силой бил дождь.
– Я не был дома уже очень давно. Я очень рад, что наконец увижу маму.
– У тебя есть братья или сестры? – спросила я, забыв, что Сюэ родился во времена, когда закон «1 ребенок на семью» уже был в ходу.
– Нет.
– Каково это – быть единственным ребенком?
– На самом деле об этом не очень-то задумываешься. У всех моих одноклассников ситуация такая же. Все они – единственные дети, поэтому никто не чувствует себя особенным. Мне никогда не казалось, что я что-то потерял.
Я сразу поняла, насколько глупо прозвучал мой вопрос. Конечно, Сюэ не мог почувствовать разницы. Отсутствие братьев и сестер для него было столь же нормальным, как для меня наличие брата. Я и сама никогда не задумывалась, какой была бы моя жизнь без брата или если бы у нас в семье было больше детей.
– На данный момент существует огромная проблема с рабочими местами, – сказал Сюэ. – Все уезжают из сельской местности, чтобы найти работу в городе. На фермах люди зарабатывают 10 000 иен в год, в городе они могут заработать до 60 000 иен, поэтому они вынуждены покидать свои фермы, и это становится большой проблемой для правительства. Власти строят новые школы и больницы в сельской местности, чтобы у людей было больше поводов там остаться, но я не думаю, что это станет спасением. Слишком много людей ищет работу. В какой-то степени власти правы: меньше людей – больше шансов ее найти.
Когда мы прибыли в Наньнин, Сюэ отправился с нами в город, чтобы помочь забрать билеты на поезд в Ханой из местного бюро путешествий, которое мы бы ни за что не нашли без его помощи. Затем он помог нам вернуться на вокзал, нашел нужную платформу и пожелал нам удачи, сказав, что его мать, должно быть, уже волнуется о том, куда он пропал. Подобная доброта от малознакомых людей всегда подтверждала мою непоколебимую веру в человечество. Сюэ ничего не получил за нее взамен, кроме разве что нагоняя от матери, но он подарил нам час своего времени, хотя не был дома целых полгода. Может быть, он хотел, чтобы у нас осталось положительное впечатление от китайского гостеприимства, или, возможно, он просто рад был провести побольше времени в нашей компании и искренне хотел помочь, но этого я уже никогда не узнаю.