— Он уехал с час назад. По-моему, совсем. Что меня бы очень устроило.
— Почему?
Через виноградную изгородь она бросила на меня скорбный фиолетовый взгляд.
— Он ваш приятель?
— Не сказал бы.
— Что вам от него надо?
— Не мне, а ему. Он вызвал меня по телефону, чтобы я тут что-то починил.
— Наверное, его электронику?
— Угадали.
— Вы опоздали. Он забрал ее с собой. Погрузил в багажник и увез. Слава богу.
— Он вам мешал?
— Придраться вроде было не к чему. Но у меня мурашки по спине бегали от такого соседства. Сидел целый день один-одинешенек в пустом доме. Мне было просто не по себе.
— Откуда вы знаете, что дом был пуст?
— Что я не вижу, что ли? — спросила она. — Когда он въезжал, он привез с собой только раскладушку, складной стул, ломберный столик и радиоаппаратуру. Эти же вещи он забрал, когда уехал.
— Сколько он прожил здесь?
— Недели две в общей сложности. Я уж была готова пожаловаться мистеру Сэнти. Что это за соседи без мебели? Так не полагается.
— А кто такой мистер Сэнти?
— Алекс Сэнти. Агент, с помощью которого я сняла этот дом. И тот дом тоже он обслуживает.
— Где можно найти мистера Сэнти?
— Его контора на Сансет-бульвар. — Она показала рукой в сторону Пэлисейдс. — А сейчас, извините, я должна идти. У меня обед на плите.
Я прошел в другой конец двора и поглядел вниз с холма на другие задние дворы. Квартира Лорел Смит тоже была видна. Распахнутая дверь находилась прямо передо мной. Из нее вышел сержант Яновски и запер ее.
Глава 10
Алекс Сэнти оказался маленьким человечком средних лет со спрятавшимся за очками самоуверенным взглядом. Когда я подъехал, он как раз закрывал контору по найму и торговле недвижимостью, но был рад задержаться ради перспективного клиента.
— Правда, у меня всего несколько минут, поскольку я договорился показать один дом.
— Меня интересует дом номер 702 по Лос Баньос-стрит. Тот, в который вписана плита из лавы.
— Приметный дом, верно? К сожалению, он уже сдан.
— С какого времени? Он стоит пустой.
— С 15 ноября этого года. Вы хотите сказать, жилец еще не въехал?
— По словам соседей, он уже въехал и выехал. Съехал именно сегодня.
— Странно. — Сэнти пожал плечами. — Что ж, его право. Если Флайшер действительно выехал, дом может быть опять сдан в аренду с пятнадцатого числа этого месяца. Триста пятьдесят долларов в месяц за год аренды, первый и последний месяцы выплачиваются авансом.
— Может быть, я сначала переговорю с ним. Вы сказали, его фамилия Флайшер?
— Джек Флайшер, — Сэнти заглянул в папку с документами и произнес фамилию по буквам. — Вот адрес, который он мне дал: «Доринда-отель» в Санта-Монике.
— Он сказал, каким делом занимается?
— Помощник шерифа в отставке где-то к северу отсюда. — Он еще раз заглянул в папку. — В Санта-Тересе. Возможно, решил вернуться туда.
Портье в «Доринда-отель», грустный человек с пышным коком, искусно прикрывающим лысину, сначала не мог вспомнить Джека Флайшера. Но, полистав регистрационный журнал, установил, что примерно месяц назад в начале ноября Флайшер останавливался у них на две ночи.
В коридоре, что шел из глубины холла, я нашел телефонную будку и набрал номер Спеннеров. Ответил низкий мужской голос:
— Квартира Эдварда Спеннера.
— Мистер Спеннер?
— Да.
— Говорит Лью Арчер. Мне посоветовал обратиться к вам мистер Джейкоб Белсайз. Я веду расследование и очень бы хотел поговорить с вами…
— Насчет Дэйви? — Голос его вдруг истончился.
— Насчет Дэйви и прочих разных дел.
— Он опять что-нибудь натворил?
— Женщину, у которой он работал, сильно избили. Ее только что увезли в больницу.
— Вы говорите о миссис Смит? Но до сих пор он ни одной женщины не трогал.
— Я и не говорю, что это сделал он. Вы его знаете лучше, чем кто-либо другой. Поэтому я и прошу вас, мистер Спеннер, уделить мне несколько минут.
— Но мы только что сели ужинать. Не понимаю, неужели нас нельзя оставить в покое? Дэйви уже несколько лет не живет с нами. Мы его не усыновляли и по закону не отвечаем за него.
— Буду у вас через полчаса, — отрезал я.
Солнце уже садилось, когда я выходил из гостиницы. Оно, словно угрожая, полыхало огнем над западной окраиной города. В Лос-Анджелесе ночь наступает быстро. Огонь уже догорел, когда я добрался до дома Спеннера, и над землей легкой дымкой повис вечер.
Спеннеры жили в одноэтажном оштукатуренном доме с верандой, построенном еще до войны и втиснутом в ряд других таких же домов. Я постучал в дверь, и Эдварду Спеннеру волей-неволей пришлось открыть. Передо мной предстал высокий худой мужчина с беспокойными глазами на вытянутом лице. Он весь зарос черными волосами не только на голове, но и на руках. В полосатой рубашке с засученными рукавами он производил впечатление человека старомодного, от которого отдает какой-то прописной добродетелью.