— Вы узнали кого-нибудь из них?
— Герда узнала девушку сразу же. Она бывала здесь в гостях, и не раз. Александрия Себастиан.
Она повернулась ко мне, будто о чем-то догадавшись. Я был рад, что тайна выходит наружу.
— Мой клиент — Кит Себастиан.
— И он знал обо всем?
— Он знал только, что его дочь сбежала. Потом он узнал то, что сообщил ему я. А это немного. Давайте не будем доискиваться, кто в чем виноват. Сейчас главное — вызволить вашего сына.
— Согласна. Мое предложение остается в силе. Сто тысяч долларов, если Стивен вернется домой целым и невредимым.
— Полиция сделает это бесплатно.
Она отмахнулась от моего предложения.
— С ними я не хочу иметь дело. Слишком часто они находят преступника, но теряют жертву. Я хочу получить назад моего сына живым.
— Я не могу вам это гарантировать.
— Это я знаю, — отозвалась она нетерпеливо. — Но попробуете? — Она прижала обе руки к груди, затем протянула их мне. Ее волнение было одновременно и напускным и настоящим.
— Попробую, — сказал я. — Хотя считаю, что вы совершаете ошибку. Вам лучше обратиться в полицию.
— Я уже сказала, не хочу. Я им не доверяю.
— А мне доверяете?
— А что, не должна? Доверяю, до известной степени.
— Кит Себастиан тоже. Поэтому сначала я должен связаться с ним.
— Не понимаю, зачем. Он же один из наших служащих.
— В неслужебное время он сам себе хозяин. Не забывайте, пропала его дочь. Он беспокоится за нее не меньше, чем вы за своего сына. Хотя, может, и меньше, однако кто его знает?
— Мы сейчас вызовем его сюда. — Она быстро схватила трубку. — Какой у него номер?
— Мы теряем время.
— Я спрашиваю, какой у него номер.
Я нашел номер в моей записной книжке. Она набрала его, и Себастиан поднял трубку после первого же гудка. Должно быть, сидел у телефона.
— Мистер Себастиан? Говорит Рут Марбург. Мать Стивена Хэккета. Я у него в доме в Малибу и очень хотела бы вас видеть… Да сегодня же вечером. Точнее, немедленно. Как быстро вы сумеете сюда добраться? Прекрасно, жду вас через полчаса. Надеюсь, вы не подведете?
Она повесила трубку и посмотрела на меня спокойно, почти нежно. Руку с телефонной трубки она не сняла, словно держала ее на пульсе Себастиана, чтобы управлять им на расстоянии.
— Неужели он стал бы впутываться в такое дело вместе с дочерью? Нет, не может быть. Хотя я знаю, Стивен не всегда пользуется любовью своих служащих.
— А кто пользуется ею всегда, миссис Марбург?
— Не уходите от ответа. Я задала вам вопрос.
— И я отвечаю: нет. У Себастиана на это не хватит смелости. И по правде говоря, он просто боготворит вашего сына.
— Почему? — удивилась она.
— Из-за денег. Он неравнодушен к деньгам.
— А вы уверены, что он не подучил свою дочь?
— Уверен.
— Тогда что, черт возьми, она надумала?
— По-моему, она восстала против всех, кто старше тридцати. Ваш сын оказался самой крупной и самой досягаемой мишенью. Хотя сомневаюсь, что она сама выбрала мишень. Скорее ее подбил на это Дэйви Спеннер.
— Чего он хочет? Денег?
— Я еще не разобрался, чего он хочет. Вы случайно не знаете, нет ли какой-нибудь связи между ним и вашим сыном? Может, у них личные счеты?
Она покачала головой и попросила:
— Расскажите, что вам известно о нем.
Вкратце я пересказал ей то, что мне удалось узнать про Дэйви Спеннера: сын сезонного рабочего, сирота с трех или четырех лет, попал сначала в приют, потом к приемным родителям; со скандалом был выставлен из средней школы, бродяга-подросток, угонял автомобили, отсидел срок в тюрьме, кандидат в более серьезные преступники, возможно, не совсем психически здоров.
Рут Марбург посмотрела на меня с некоторым подозрением.
— Вас послушать, так получается, вы почти сочувствуете ему.
— Так и есть, — признался я, хотя спина у меня все еще побаливала. — Дэйви Спеннер не сам дошел до этого.
Она ответила мне с нарочитой грубостью:
— Не делайте из меня дуру. Знаю я этих психов. Они вроде той собаки, что кусает руку, которая ее кормит.
— У Спеннера раньше были какие-то контакты с вашей семьей?
— Нет, насколько мне известно.
— Но у девушки были.
— Только не со мной. С Гердой, женой Стивена. Девчонка увлекалась иностранными языками или притворялась, что увлекается. Прошлым летом Герда взяла ее под свое крылышко. В следующий раз будет разборчивее, если семья уцелеет.