— Да, я ничего не сказал.
— И про Джаспера тоже промолчали.
— Я тогда еще сам не был уверен и не хотел понапрасну вас расстраивать.
— Вы обязаны были мне сказать. Давно он погиб?
— Лет пятнадцать назад. Его тело было найдено на железнодорожных путях возле Родео Сити в конце мая 1952 года.
— Какой печальный конец, — заметила она.
— Произошли и другие не менее печальные события, — продолжал я, не сводя глаз с ее лица. — За три-четыре дня до убийства Джаспера на пляже в Малибу застрелили Марка Хэккета. Мы оба, миссис Краг, вероятно, не были до конца откровенны. Вы не сказали мне, что ваш муж служил начальником охраны в компании, принадлежащей Марку Хэккету. Мне, правда, следовало бы самому до этого докопаться, но я почему-то не сообразил. Тому причиной, наверное, вы.
Она прикрыла глаза.
— На моей совести многое, мистер Арчер. Поэтому-то я попросила вас приехать сюда. У меня в душе нет покоя, и теперь, когда мне стало известно о смерти моего внука Джаспера… — Она замолчала.
— Джаспер похитил револьвер у Хэккета?
— Джо считал, что он. Джаспер воровал и раньше. Когда он жил у нас, я свою сумку всегда прятала. А в тот день он приходил к Джо на работу.
— В тот день, когда был убит Марк Хэккет?
Она медленно кивнула.
— Накануне он крупно поругался с мистером Хэккетом.
— Откуда вы знаете?
— Он сам рассказал Джо. Просил, чтобы Джо похлопотал за него перед мистером Хэккетом.
— А чего он хотел?
— Денег. Джаспер считал, что у него есть законное право требовать у мистера Хэккета деньги на воспитание мальчика, хотя, когда Джаспер женился на Лорел, мистер Хэккет дал ему согласно договоренности немалую сумму.
— Вы хотите сказать, что Дэйви был незаконным сыном Марка Хэккета?
— Внуком, — мрачно поправила меня она. — Дэйви был сыном Стивена Хэккета. Еще когда они жили в Техасе, Лорел Дадли служила в доме Хэккетов. Она была прехорошенькой, и Стивен наградил ее ребенком. Его отправили учиться в Европу, а Лорел прислали к нам, чтобы мы подыскали ей мужа.
Джаспер решил сам жениться на ней. Он в ту пору был парикмахером, но еле-еле сводил концы с концами. Мистер Хэккет в качестве свадебного подарка дал им пять тысяч долларов. Через некоторое время Джаспер решил, что его обделили. И устроил мистеру Хэккету скандал как раз накануне… — Она закрыла свой аккуратный рот и замолчала.
— Накануне того дня, когда он его убил?
— Так всегда считал Джо. Из-за этого он и умер раньше времени. Джо был честным человеком, но заставить себя донести в полицию на собственного внука он не сумел. Он спрашивал меня, как ему поступить, и я не велела ему этого делать. И это тоже на моей совести.
— Вы поступили так, как поступили бы на вашем месте многие бабушки и дедушки.
— Это не снимает с нас вины. Мы постоянно находили оправдание поступкам Джаспера. С раннего детства, когда он впервые появился у нас, он был сущим разбойником. Он воровал и дрался, мучил кошек и хулиганил в школе. Один раз я отвела его к психиатру, и доктор велел поместить его в лечебницу. Но я не смогла этого сделать, не такой уж бедняжка был отъявленный негодяй. — И подумав, добавила — Он умел рисовать. Унаследовал способности от матери.
Миссис Краг на мгновенье смутилась и с неудовольствием посмотрела на меня.
— Про мою дочь я предпочитаю не говорить. Имею же я право держать свои чувства в тайне.
— Мне уже кое-что известно, миссис Краг. Ваша дочь родилась в Родео Сити в 1910 году. Как ни странно, но у меня есть копия свидетельства о ее рождении. При крещении ей дали имя Генриетта Р. Краг. Вы звали ее Эттой, но в какой-то период жизни она стала называть себя по-другому.
— Ей никогда не нравилось ее имя. Поэтому после того, как она разошлась с Элбертом Блевинсом, она стала называть себя своим вторым именем.
— Ее второе имя Рут, не так ли?
Старуха наклонила голову в знак согласия. И отвела взгляд.
— И ее вторым мужем был Марк Хэккет.
— Перед ним был еще один, — со старческой страстью к точности поправила меня она. — Она связалась с молодым мексиканцем из Сан-Диего. Это было больше двадцати пяти лет назад.
— Как его звали?
— Лупе Ривера. Они прожили вместе всего несколько месяцев. Его арестовали за контрабанду, и Этта с ним развелась. Потом появился Марк Хэккет. А после него Сидни Марбург. — Голос ее звучал сурово, словно она читала обвинительный акт.
— Почему вы не сказали мне, что Рут Марбург — ваша дочь?
— Вы меня не спрашивали. Да и какое это имеет значение? У меня было мало общего с Эттой с тех пор, как она, кинувшись в объятья мистера Хэккета, преуспела и стала богатой дамой. Она никогда меня не навещает, и я знаю почему. Ей стыдно за свой образ жизни, стыдно, что она проводит время в обществе молодых людей в два раза ее моложе. У меня все равно что нет семьи. Я никогда не вижу и моего внука Стивена.