Через плечо я вижу, как Фортц тяжело и неуклюже рушится, в качестве бонуса вышибая ряд зубов о клавиатуру ноутбука. А заодно сшибает Кригера, как кеглю, и тот валится, молотя конечностями и роняя оружие.
У меня секунд пять, прежде чем меня подстрелят. А отдать концы, будучи втиснутым в эти стринги, определенно попадает в верхнюю пятерку «Не дай себе кончить подобным образом», как раз над случайным употреблением отбеливателя внутрь и под нырком в ледяное озеро ради спасения щенка, чтобы выяснить, что это грязная тряпка, тем более что девушка, на которую ты пытаешься произвести впечатление, собак ненавидит.
Как видите, я продумал этот список довольно тщательно. Доктор Мориарти сказал бы, что я анально-сексуален, и мой текущий прикид как-то не способствует опровержению этой гипотезы.
С сиденьем в самой нижней точке слабины моих пут достаточно, чтобы ковылять в полусогнутом состоянии. Мои руки и ноги сцеплены наручниками вокруг центральной стойки стула, а у этой дешевки даже нет роликов, так что мне приходится ковылять, как… мазохисту. Не смешно, что я мазохирую, а этим разряженным садо-мазилам не приходится? Навряд ли. По-моему, это просто невезение.
Фортц стащил маску и сунул руку в рот в неуклюжей попытке остановить кровотечение из десен, но что важнее, Кригер шарит по полу в поисках своего оружия.
Пора найти выход.
В этой комнате окон нет и только одна дверь, путь к которой преграждают двое жирно лоснящихся легавых, так что мне придется пройти сквозь стену.
Пройти сквозь стену?
Даже в мыслях это выглядит нелепо. Тем не менее или это, или вышеупомянутое усечение яиц. Я по-крабьи перекатываюсь через постель, и инерции как раз хватает, чтобы снова встать на ноги.
– Эй, – булькает Фортц сквозь кровь. – Стоять! Полиция!
Как говорил щеголявший в налобных повязках, кучерявый и легендарный Дж. Макинрой[25]: «Ты чё, фули, серьезно?!» Готов спорить, когда Макинроя не снимали, он всегда говорил «фули». Так и видишь, как это срывается с его губ.
Я подскакиваю на кровати, чтобы набрать разгон, слыша за спиной шарканье и щелчок. Держу пари, это Кригер нашел свою пушку. Может, «фараон» он и дерьмовый, но дерьмовые «фараоны» – обычно лучшие стрелки.
В стойку стула с лязгом впивается пуля, толкнув меня на шаг вперед, и я решаю воспользоваться этим импульсом кинетической энергии, дабы ринуться к стене, мысленно вознося молитвы, чтобы та оказалась однослойным гипсокартоном. Хотя, если день будет продолжаться, как начался с утра, я звезданусь головой о водопроводную трубу.
Да и употребление глагола «ринуться» было чересчур оптимистичным. Честней было бы сказать «заковылять».
Хвала всем святым, горе не беда – стена оказывается хлипкой перегородкой, и я проламываюсь сквозь нее прямо в троицу. По крайней мере, я насчитываю только троих. Только что я был в комнате с двумя решительно потерявшими форму легавыми, а тут вдруг оказываюсь в компании крайне фигуристых молодых людей, вроде бы любящих свою работу.
В голове у меня выскакивает реплика из «Охотников за привидениями»: «Не пересекай бегущий поток; это сулит беду».
Поднырнув под нечто – надеюсь, это предплечье, – я кубарем качусь на пол.
Съемочная группа стоит у изножья кровати, и режиссер вскакивает на ноги – сплошь конский хвост и надутые губы.
– Евнух? Евнуха я не заказывал!
Проиграв это в голове позже, я почувствую себя оскорбленным.
После мгновения невозмутимости мое внезапное появление сеет столпотворение. Даже в самой знойной порнографической сцене никто не ждет, что сквозь стену вломится полуголый мужчина среднего возраста. Ради бога, я даже не намаслен.
Парни теряют самообладание вкупе с кое-чем еще, а девицы издают визг, куда более натуралистичный, чем звуки, которые они издавали за пару секунд до того.
– Извините, – автоматически говорю я. – Мне бы только пройти.
Вне декораций дожидается «дрочилка» – пожилая ассистентка, главной обязанностью которой является поддержание боеготовности самцов, с тележкой, забитой различными аксессуарами. Она здесь единственная, кого мое появление не выбило из колеи. Взгляд ее утомленных глаз с тяжелыми веками говорит, что в свое время она навидалась куда более диких вещей.
– Вы не можете снять с меня наручники? – спрашиваю я с пола, лихорадочно тряся перед ней своими цепями.
Женщина с прищуром разглядывает мои кандалы, пока режиссер вопит «стоп» снова и снова все более паническим тоном, а жутко дорогой с виду осветительный прибор на алюминиевой стойке валится, взрываясь дождем белых искр.
25
Джон Патрик Макинрой-младший (р. 1959) – американский профессиональный теннисист, бывшая первая ракетка мира; известен также зачастую скандальным поведением на корте.