Вот уж не ожидала оказаться сразу между двух огней. Орудием инквизитора. Или… — меня прошибло холодным потом при воспоминании о «широких взглядах» — или его игрушкой. Занятной, отвлекающей от дел… Они же сразу решили меня под него подложить! Гады!
— Доченька, это ты? — показалось с кухни мамино круглое лицо. Она счастливо улыбалась. — А я сегодня видела целых три серебристых самолётика. Один помахал мне крылом и такой красивый след в небе изобразил. Почти как сердце!
— Ну, главное, что ты рада, мамочка, — вздохнула я. — Только ты же помнишь, мы договаривались, встречать инопланетян ты за город не пойдёшь, да?
— Да. Я им записочку написала, — сказала мама. — Чтобы прилетали за мной на крышу.
— Нет, на крышу не надо. Пусть приходят вечером, познакомятся со мной. И только потом им можно доверять. Мало ли, какие это инопланетяне, да, мамочка?
— Да, — кивнула она.
— Ты таблетки пила, зайка?
— Пила.
— Ну и здорово. Есть что-нибудь на ужин?
— Гречневая каша с молоком. Диночка отказалась. У неё снова проблемы с молодым человеком.
Из комнаты сестры послышались забойные аккорды хэви-металл. Да, точно, проблемы. Значит, будет курить всю ночь, слушать металл, пить то, на что денег хватило, и рыдать.
Вот такая у меня весёлая жизнь: инопланетяне, хэви-металл и вечный вопрос, что поесть. Ещё есть счета и долги. Нет, я обязана сохранить работу. Потому что работаю в семье я одна. И вряд ли когда-то будет иначе.
— Ладно, мамусь, пойдём есть кашу и записочку переписывать, ага?
В конце концов, вопрос «быть или не быть» подождёт до завтра, а мамины инопланетяне не подождут…
Глава 4
Утро вечера мудренее, — говорится в сказках. Истинная правда!
С рассветом меня оглоушило мудростью, как холодной водой из жбана. Я бросилась перечитывать Трудовой договор и не обнаружила ни слова о временном положении своей должности. А в интернете на юридических сайтах говорилось о том, что сотрудника не так-то просто уволить после испытательного срока. Требуется три официальных выговора и несоответствие занимаемой должности. А ещё были примеры того, как ничем не примечательные сотрудники отсуживали по подобным договорам у фирм круглые суммы. Это порадовало. Потому что мне претило играть на две стороны. Я даже если начну, через пару дней меня перекроет, и тогда плохо будет и вашим, и нашим, а мне хуже всех. Возможно, я — псих. Есть в кого…
Положа руку на сердце, стоило признать один простой факт: меня никто не брал на работу специалистом по промышленному шпионажу и сокрытию данных. При приёме мне было сказано чётко: вы — секретарь антикризисного менеджера. Не чванливого Абдурахмана, ни очаровательного Кирилла, ни одного из этих наполненных собственной важностью турецких менеджеров. А того самого американца по имени Джек Рэндалл. От этого и будем плясать.
В Трудовом договоре чёрным по белому напечатано: исполнять указания руководителя в рамках занимаемой должности. А, значит, я не должна ничего скрывать или не договаривать. Этого нет в моих обязанностях. Если у кого-то рыльце в пушку, пусть сам и объясняется, ищет пути-решения или обоснования своим действиям. Я ведь не господь Бог и не ангел-хранитель, я — всего лишь секретарь. И грош мне цена, если не смогу быть преданным работником одному боссу. Сохраню работу, но потеряю самоуважение. Нет уж, спасибо, не мой вариант! Надо сохранить и то, и другое. На всякий случай контакты юрисконсульта по трудовым тяжбам уже отмечены у меня в закладках браузера.
С таким боевым настроем я оделась в брюки, строгую блузку и чёрный приталенный жилет. Туфли без каблука выбрала. Тугой пучок на голове. Ноль косметики. Пусть видят хитрецы, что я не готова играть роль подстилки. И этот Медведь мечты пусть тоже видит, что я — серьёзный сотрудник, а не фигли-мигли. Уже если я решила хранить ему верность, пусть учится уважать. А то ишь, ковбой Мальборо! Посмотрим ещё, кто из нас хитрее!
— В юбке было лучше, — сказал вместо приветствия новый босс и уделил пару лишних секунд моему лицу. Внимательно посмотрел, даже дотошно. Словно это был финансовый отчёт. Так и хотелось сказать: вот такая я без косметики, любуйтесь! Зато по-английски хорошо говорю, а вы по-русски ни в зуб ногой.
— А вот макияж хорош, — заявил он и уселся в кресло. — Где мой кофе, балерина? Вчерашний перевод должен быть готов через два часа.