Беднягу вытащили на берег, из глубоких ран на бедре хлестала кровь.
— Моя сумка с инструментами! — крикнул Алик и показал в сторону перевернутой лодки.
Мусука скомандовал, и африканцы направились к реке.
— Там же крокодил! — вырвалось у меня.
— Крокодил труслив, нападает только на одиночек,— ответил Мусука.
Прозрачная вода и небольшая глубина не затруднили поиск затонувших вещей. Скоро саквояж с мединструментами был в руках Алика, и наш доктор занялся обработкой ран. Я, как умел, помогал ему.
— Почему гиппопотам напал на нас? — спросил я.
— Вряд ли он нападал,— отозвался Мусука и объяснил, что на бегемотов здесь охотятся из-за их вкусного мяса.
Поэтому они прячутся в траве, выставив лишь ноздри. Мы же случайно наткнулись на одного из них. Он с испуга и толкнул нас «слегка»... Все могло бы кончиться гораздо хуже, окажись бегемот озлобленным «отшельником» — состарившимся самцом, изгнанным из стада.
— Разъяренный бегемот разнес бы лодку в щепы да и нас покалечил...
Меня и Алика позвали к вождю. Он принял нас на «кготле», предназначенном для сельской сходки месте в центре деревушки. Обращаясь ко мне, спросил, кто мы и откуда прибыли. Признаться, я еще не привык к неожиданно выпавшей мне роли «вождя» группы. Стараясь не тушеваться, объяснил, из какой мы страны и зачем приплыли.
В знак одобрения вождь и вслед за ним старейшины похлопали в ладоши. Затем он поднял с земли щепотку пыли и, демонстрируя высокое почтение, растер ее на плечах и лбу. Так вождь торжественно приветствовал великую страну, приславшую к ним в деревню столь замечательных людей...
После того как мы побеседовали таким образом, перед нами выступили «артисты». Обильно смазанные жиром обнаженные тела молодых мужчин и женщин, одетых в разноцветные юбочки (у мужчин они были только покороче), ярко блестели на солнце. Танцоры с большими кольцами на запястьях, шее и лодыжках усердно притоптывали на пыльной площадке в такт тамтамам и «маримбе» — африканской разновидности ксилофона с деревянными клавишами.
Когда представление закончилось и пыль улеглась, вождь пригласил нас разделить с ним трапезу. После жары приятно было очутиться в просторной прохладной затемненной хижине, глаза отдыхали от яркого солнца. Подавали говядину, мясо бегемота, различные острые приправы и легкий хмельной напиток «бояло».
На невысоком столе рядом со снедью лежали какие-то куски светло-серого цвета.
— Это традиционный африканский хлеб из маниока,— пояснил Алик.
Я откусил кусочек упругого теста с довольно специфическим запахом и с трудом заставил себя проглотить его.
Видя мое затруднение, наш хозяин что-то сказал.
— Сначала попробуйте мяса с перцем,— перевел его слова Алик.
Поджаренная на костре бегемотина, окунутая в перечный соус, обожгла рот, а последовавший за ней кусочек маниока тут же погасил остроту, оставив во рту ощущение прохлады.
— Похоже на жареную свинину,— заключил я.
Алик не выдержал:
— Как поживает Моника? Она работала в больнице, а на днях вернулась домой.
Подумав, вождь ответил, что знает всех жителей в деревне, но Моники среди них нет.
...Мы нашли Мусуку и сообщили ему эту новость. Тот привел Капуку:
— Ты обещал привести белых господ к Монике. Где она?
— Не знаю никакой Моники.— Он повернулся ко мне.— Я обещал лишь привести вас в свою деревню.
Выяснилось, что в Монгу он случайно услышал об экспедиции, которая, как он понял, направлялась в его родное село. Оттого и предложил свои услуги.
— От него, бвана, сейчас мало толку,— сказал Мусука. — Он не был здесь полтора года, а сегодня узнал, что его жена только что родила ребенка...
Парень и в самом деле казался расстроенным, но что удивительно, он не ругал жену, а только повторял: «Вот бы узнать, кто это сделал...» Каждое такое восклицание вызывало взрыв смеха его товарищей, они подтрунивали:
— Не огорчайся, у тебя есть еще жена в Монгу.
По местным обычаям мужчина может иметь несколько жен, но обязан обеспечивать их и детей питанием.
Впрочем, матримониальные заботы наших спутников мало занимали нас. Алик был удручен и пребывал в полной растерянности.
В этот момент к нам подошел один из старейшин.
— Этого парня зовут Пири. Он показал на подошедшего вместе с ним невысокого африканца.— Он может кое-что сообщить.
Тот рассказал, что ходил менять разные вещи в соседние селения, где живут балунда (еще один крупный народ в Замбии). На днях в одно из них — его название очень похоже на имя этой деревни — вернулась девушка. Она из города и утверждает, будто собирается рожать белого ребенка.