Наконец, утолив голод, я взял свой портфель, составлявший весь мой багаж и прыгнул в автомобиль, заказанный накануне, чтобы ехать на аэродром. Там я должен был встретиться с генералом Штудентом. Только что полученная телеграмма, подтвердила отправление моих пятидесяти человек. Аэродром, с которого мы должны были лететь, был другой и находился почти на вершине высокого холма, — прекрасная цель для вражеской авиации. Удивительно, но он еще ни разу не подвергался нападению. Генерал прибыл через несколько минут. «Хейнкель-111» — самолет более быстрый, чем старый добрый «Юнкере», на котором я прилетел, — стоял, уже готовый к полету. Генерал Штудент представил меня своему личному пилоту, капитану Герлаху. Затем меня втиснули в летный комбинезон, который оказался мне немного мал, и увенчали голову пилоткой офицера люфтваффе. Погода стояла прекрасная, и я радовался мысли, что предстоит великолепное путешествие.
Мы разместились в чреве самолета. Стрелок, второй пилот и радист были уже на местах. Самолет взлетел, набрал высоту и взял курс строго на юг. Из-за шума двигателей всякий разговор был невозможен. Генерал задремал, и я, воспользовавшись этим, пробрался в кабину летчиков и устроился в кресле второго пилота. С этого места открывался чудесный вид.
Сначала мы летели над бывшей Польшей. Примерно через полчаса на горизонте, с левой стороны, появилось темное пятно; вскоре я различил несколько остроконечных шпилей — Варшава. Немного позднее мы пролетели над индустриальным районом Верхней Силезии, над бесчисленными трубами заводов, выплевывавших в небо черные клубы дыма.
Затем пересекли бывшую Чехословакию, ставшую протекторатом Германии. Внизу проплывала уже не монотонная польская равнина, а простиралась сильно пересеченная местность. Плодородные равнины по берегам чистых рек окружали поросшие лесом горные вершины. Я понял, что мы пролетим прямо над Веной. Вскоре старая столица империи развернулась под крыльями нашего самолета. Затем настала очередь альпийских виадуков Земмеринга, проплыла зеленеющая Штирия, Грац со своим гордым замком. К полудню мы пересекли Хорватию, и через некоторое время я заметил вдали отблеск солнечных лучей на поверхности моря. Вот и Пола, теперь военно-морская база
Италии, а когда-то, подумал я с грустью, до Сен-Жерменского договора, все это побережье принадлежало австро-венгерской монархии. Адриатическое море невыразимой голубизны было просто великолепно. Мы достигли итальянской территории; под левым крылом промелькнула Алькона, затем мы поднялись, чтобы перелететь Апеннины. Миновав их, нам пришлось снизиться до 300 метров: воздушное пространство севернее Рима находилось под контролем истребителей союзников.
И вот наконец Вечный город с его семью холмами, Колизеем и площадью св. Петра. Самолет начал снижаться и скоро приземлился на аэродроме почти на границе города. Было полвторого, за пять с половиной часов мы пролетели почти 1500 километров.
Черт возьми, какая жара! Настоящее пекло. Выйдя из самолета, я инстинктивно попытался было снять меховой комбинезон и только в последний момент вспомнил, что еще не получил формы люфтваффе. Офицер войск СС в качестве адъютанта генерала аэромобильной дивизии — это заинтриговало бы многих. Пришлось обливаться потом. В течение двух или трех последующих часов я чувствовал себя уже просто мучеником. Даже поездка в открытом автомобиле не освежила меня.
Мы прибыли во Фраскати — маленький, прелестный, типично итальянский городок, в котором фельдмаршал Кессельринг расположил главный штаб немецких войск в Италии.
12 мая 1943 года война в Африке закончилась полной победой союзников. Итало-германский экспедиционный корпус, одержавший в начале войны столько блестящих побед, больше не существовал. Основной причиной его поражения была неспособность морских и воздушных сил Оси обеспечить доставку необходимого пополнения и снаряжения. 10 июля союзным войскам удалось в первый раз вступить на территорию Европы, они высадились на Сицилии. Немецкие и итальянские войска дрались с англо-американцами за каждую пядь земли. Несколько недель они вели ожесточенные бои за обладание небольшой деревушкой Кафалу, на северном побережье Сицилии.