— Она — твоя дочь, — сказал Стив. — Это несомненно.
— Да, была.
Молчание затянулось. Он бежал по снегу, чтобы обнять незнакомую вооруженную женщину на снегомобиле, но едва прикоснулся к Каринте; их объятие было поверхностным. Весь путь домой с Югурты он постоянно возвращался мыслями к тому, что увидит ее снова.
Ему казалось, что она разделяла с ним это путешествие, но сейчас, глядя на нее, понял, что ее жизнь сложилась совершенно по-другому. В этом ледяном, непостижимом мире дети были похожи на тюленей, доктора выступали от имени воюющих корпораций, и любовники мгновенно превращались в мрачных представителей власти...
— Пожалуйста, Каринта, — прошептал он. — Не сердись на меня за то, что я вернулся. Ты нужна мне.
— Все хорошо.
Когда Стив Хардт покинул Землю, они с Каринтой освободили друг друга от любых клятв и обещаний. В них не было смысла, уверяли они себя. Скорость света растянет все нити и оборвет их. Лучше разрезать их добровольно, чем ощущать, как каждую отрывают от плоти и души. Он устроил из этого маленький ритуал: разделение шнура в пламени свечи. Он помнил: стоило потянуть — и концы оставались в руках, не соединенные ничем. Шнур за шнуром, затем много алкоголя, а затем пришел рассвет, и ему пора было уходить. Его даже вытошнило — в первый раз после окончания колледжа. Итак, она вышла замуж — дважды — и родила ребенка. Это было вполне естественно, хотя он не смог удержаться от вспышки столь же естественной ревности. Те мужчины прожили с ней жизнь, принадлежавшую ему.
Он посмотрел на нее, съежившуюся на кушетке, и подумал: «Я носил один из этих шнуров в кармане, спас от пламени». Он по-прежнему был при нем, он брал его на Югурту и держал в руке, входя в атмосферу Земли.
Трубный звук. Стив медленно повернулся. Она следила за ним, ожидая его реакции.
— Боже мой!
Первый раз за три дня, миновавших после появления Стива на пороге ее дома, она рассмеялась. Крошка-мастодонт трусцой выбежал из-за деревьев парка Гранта и протянул длинное рыло к Стиву, требуя угощения. Тот отскочил, и животное явно обиделось: оно не ожидало ничего, кроме полного одобрения. Ростом мастодонт достигал шести футов и был покрыт длинной, рыжеватой шерстью.
— Мы модифицировали яйцеклетки слоних из Брукфилдского зоопарка, — сказала она. — Имплантировали гены от высушенных карликовых мастодонтов острова Врангеля.
— Но... зачем?
Она пожала плечами:
— А что нам было делать? Слоны вымерли, как и все тропические животные. Мы отпустили на волю мускусных быков, бактрианских верблюдов и прочих. Полагаю, теперь они живут где-то на открытой местности. Я стараюсь увидеть их, когда бываю там. Но слонов мы адаптировали, как адаптировались сами.
Он поднял глаза на окружавший их высокий, молчаливый город. Городской парк выходил на растрескавшийся лед озера, огромные глыбы льда торчали из него, синие в утреннем свете. Хардт оставался стройным даже в своей пухлой, неуклюжей куртке. Он двигался с упругой грацией.
Стив быстро повернулся к ней, будто пытаясь застать врасплох.
— А ты адаптировалась к Югуру? — спросил он.
— Ты не понимаешь главного, — сердито бросила она. — Мы воевали так долго, что я почти забыла обо всем остальном. Но мы не остановимся. Ни за что.
— Ладно, ладно. — Он казался отстраненным. Ее гнев не задел его. — Теперь, насчет совещания с Правлением Великих озер... Ты не находишь, что это звучит нелепо? Армия имеет правление, со
стоит из директоров, держателей акций! Но что я о них знаю? Что
они обо мне подумают?
— Важно то, за кого они тебя примут, — сказала Каринта. — То есть — за героя.
— Столп не вступит в переговоры ни с кем другим.
— Верно. Поэтому, если они выслушают сообщение от Югуръюра, оно должно прийти от посланца, доказавшего, что он может воевать с ними на их условиях.
— Да-да. — Он отвел взгляд.
Так вот почему он нервничал. Он не боялся встречи с Правлением директоров Консорциума Великих озер. Он боялся того, что они сделают с ним, чтобы он походил на героя, которому не зазорно вести переговоры со Столпом. Даже поддельному герою грозит опасность. Адалти однажды объяснил ей это. Большинство югуров в Столпе видели себя. Именно Столп представлял основные добродетели Югура как биологического вида. Они были беспечны и абсолютно не проявляли заботы о прочих видах. Преданность клану всегда доминировала среди югуров, клану, а не территории, не месту обитания, и Столп представлял собой переплетенный, почти философски определенный клан. Менталитет большинства Югура и Югурты перешагнул за черту простой преданности, воплощаемой Столпом, но они все еще ценили его, особенно потому, что Столп был представлен им глазоротами.