Мои раздумья прервал грохот низко летящего самолета. Он прошел над нашими головами так низко, что заглушил шум дизеля, и все инстинктивно пригнули головы. Самолет развернулся на бреющем полете и лег на обратный курс. Это был «Фоккер» военно-воздушных сил Венесуэлы. Дело принимало дурной оборот. Не заметить нас, конечно, не могли. Я вдруг вспомнил, что читал недавно в местных газетах, как подверглись бомбардировке с воздуха лагеря незаконных старателей на крайнем юге штата Амазонас. А каков статус людей, в гостях у которых я нахожусь? Об этом можно было только догадываться. Мне вдруг стало неуютно. Если меня здесь застукают... О последствиях не хотелось и думать.
Люди в котловане заволновались. Хесус кричал что-то, размахивая руками. Прибежал Хота-Хота, и они стали о чем-то совещаться. Наконец Хесус сделал знак рукой, и тотчас все смолкло. Работы были остановлены. Хота-Хота жестом пригласил меня следовать за собой в лагерь.
— Самолет видел?
— Не слепой пока.
— Ничего хорошего.
Интересно, что он имел в виду — сам факт появления самолета или то, что это не осталось тайной для меня?
Все-таки я попытался выяснить суть явления и чем оно может грозить лично нам. Хота-Хота попытался меня успокоить:
— Вообще-то ничего особенного, просто может появиться национальная гвардия.
— И тогда что?
— Тогда надо будет поставить угощение, или нас прикроют, поэтому мы с тобой завтра на рассвете уйдем в Лас-Кларитас.
Я понял, что если появится инспекция национальной гвардии, то, в принципе, ничего страшного не случится, разве что придется заплатить некий налог, и поэтому лучше сделать вид, что сейчас ничего нет, все золото сдали. Конечно, это были только мои догадки, но правоту их косвенно подтверждал шум выбиваемых ковриков. Он говорил о том, что идет съем добытого металла, который завтра Хота-Хота отправит на приемный пункт...
— Как будем выбираться?
— Надо подняться по реке выше того места, куда нас забросил вертолет. Там есть тропа, которая выходит на финку одного друга. До нее 35 километров. Он разводит кур и индюков, и у него есть машина. Всю дорогу нам надо преодолеть за два дня, поэтому выходим завтра на рассвете.
Несмотря на все объяснения настроение как-то резко упало. О возможном визите сюда национальной гвардии не хотелось даже и думать, хотя, по рассказу Хота-Хоты, все выходило хорошо и никакого конфликта не предвиделось. А если он что-то скрывал, и все не так? Было о чем подумать. Весь мой энтузиазм почти сразу улетучился, а мои спутники, еще вчера казавшиеся такими интересными и даже несколько романтичными, начали все больше походить на бандитов. Утешало лишь то, что завтра утром меня уже в этом месте не будет, а сегодня сюда вряд ли кто-нибудь нагрянет. Я пошел собирать вещи. Вечер этого дня прошел не так, как предыдущий. Никто не шутил, не травил баек, не играл в карты или кости. Все сидели хмурые и сумрачные, словно в предчувствии чего-то недоброго...
На другой день Хота-Хота разбудил меня еще до рассвета. Лагерь просыпался, из гамаков вылезали полусонные люди. Стакан крепкого кофе с жареным бананом и кусочком касабе — и в путь. Уходить должны были мы вчетвером — я, Хота-Хота и оба индейца. Гальито возился с мотором куриары. Перро, вооруженный пятизарядным винчестером, с деловым видом стояли рядом, изображая охранника. Хота-Хота в стороне о чем-то перешептывался с Хесусом. Видимо, давал последние наставления. Я заметил, что, кроме револьвера, с которым он не расставался, Хота-Хота вооружен еще короткоствольным автоматом. Это подтверждало мою догадку о том, что мы повезем золото.
...И снова мы плывем по знакомой реке. На этот раз мои спутники вооружены до зубов — у Гальито ружье, у Перро винчестер. Хота-Хота держит в руках сумку, куда сунул автомат, и с ней не расстается ни на минуту. В том, что в ней находится драгоценный металл, я уже даже не сомневался. Но иногда лучше знать как можно меньше и держать язык за зубами.
Плавание наше проходило довольно спокойно. Вот уже пройдено то место, где мы позавчера высаживались с вертолета, но сидевший за рулем Гальито даже не снизил скорость. Плывем дальше. Река стал заметно уже. Впереди показался перекат. Уверенным движением индеец ввел тяжелую лодку в стремнину. Иногда казалось, что мы совсем не двигаемся, сила течения полностью съедает работу двигателя. Наконец куриара сделала крутой разворот и уткнулась носом в берег, распугав мирно дремавших на нем кайманов. Место высадки было неудобным. Заросли подступали прямо к воде. Нигде не было даже намеков на тропу. Однако мои спутники местность знали прекрасно, поэтому, затащив нашу посудину в какую-то прогалину и замаскировав ее ветками, мы продолжили путь. Было уже за полдень, а нам предстояло преодолеть еще более десяти километров, чтобы заночевать в заброшенном старательском лагере.