Супертехнологии столетней давности
Как вращать колесо диаметром три метра? Нечего было и думать о подведении к каждому карданного вала — все механизмы должны были быть спрятаны внутри корпуса, чтобы их можно было чинить, не выходя на мороз. К тому же все четыре колеса ради маневренности могли поворачиваться, так что «крейсер» мог плыть по снежной глади не только вперед или назад, но и под углом. Создатели применили схему дизельэлектрохода: два двигателя по 150 л. с. вращали роторы двух генераторов, а колеса приводили во вращение встроенные в каждое (места хватало) электромоторы по 75 л. с. Вам кажется, что для такой махины силенок явно маловато? А вот конструкторам почему-то так не показалось, а зря… Впрочем, на шоссе Snow Cruiser развивал аж 48 км/ч. А зачем ему больше? Моторы и так получились на редкость прожорливыми, хорошо хоть, что в огромные баки можно было взять 9463 литра солярки (этого должно было хватить на 8000 километров пробега). И, кстати, внутри этого монстра экипаж из пяти человек и лабрадора Нави мог прожить в автономном режиме целый год — еды и тепла хватило бы.
Еще одна особенность «крейсера» — втягивающиеся на 1,2 метра колеса: это было необходимо, в частности, для преодоления широких расщелин.
Крах надежд
Не будем описывать все перипетии разгрузки Snow Cruiser в Антарктиде, скажем лишь, что колеса тяжелой машины, погружавшиеся в снег более чем на 0,9 метра, начинали беспомощно прокручиваться, а двигатели перегревались. Снег, в отличие от асфальта, проминался, и колеса все время оказывались в яме, а выехать из нее не хватало мощности. Единственной возможностью пройти хотя бы 148 километров оказалось… движение задним ходом (спасибо «правильной» развесовке носа и кормы, а также профилю днища и свесам). Впрочем, существование в уютных каютах рядом с теплыми дизелями оказалось весьма комфортным, и крейсер встал на вечный прикол в качестве базы для полярников. Потом его занесло снегом, и лишь длинный бамбуковый шест выдавал место «подземного» лагеря. Потом война отодвинула полярные исследования на второй план, и только в 1958 году машину откопали, посмотрели и уехали. А еще через пару лет она вдруг исчезла! По одной из версий, крейсер откололся вместе с ледником, уплыл в море и там утонул. Вторая (более экзотическая, но не то чтобы вовсе невероятная): коварные русские, мол, украли машину для изучения и увезли ее в Сибирь. Во всяком случае, так писали некоторые газеты той поры. А может быть, его просто не слишком хорошо искали?
Алексей Воробьев-Обухов
Сам спорт ногу сломит
На правах рекламы
Самостоятельное лечение методом электроакупунктуры www.eledia.ru
Известно, что регулярные занятия спортом укрепляют здоровье. Так было, когда «спортом» называли разного рода занятия, которым обеспеченные люди предавались ради развлечения и состязания друг с другом. Это и сегодня остается справедливым для любителей здорового образа жизни. Чего нельзя сказать о современном «спорте высоких достижений», который превратился в серьезнейшую угрозу здоровью атлетов. По данным Федерального центра лечебной физкультуры и спортивной медицины Минздравсоцразвития РФ, лишь около 12% спортсменов такого класса к моменту завершения спортивной карьеры (наступающему обычно между 30 и 40 годами, то есть в возрасте, который для людей любой другой профессии считался бы расцветом сил) могут быть признаны практически здоровыми. И это несмотря на то, что по плотности медицинского контроля и обеспеченности всем лучшим, что только есть в отечественной медицине — от врачей до приборов и препаратов, — спортивная элита не имеет себе равных, кроме разве что космонавтов и высшего политического руководства страны.
Причин превращения рекордсмена в больного довольно много. К ним относятся и хронический стресс (оборотная сторона азарта, без которого в спорте ничего не добьешься), и систематическое употребление искусственных стимуляторов (допинга), и сам момент ухода из спорта, связанный как с возрастным, так и с психологическим кризисом... Но один из главных факторов разрушения здоровья спортсменов — травмы, получаемые на тренировках и состязаниях.
Травматлон
Разумеется, риску подвержены не только спортсмены экстра-класса. Уровень травматизма в спорте характеризуют несколькими показателями. Самый популярный — так называемый интенсивный показатель травматичности (ИПТ), определяемый как число случаев на 1000 спортсменов в год. В отечественной литературе часто можно прочитать, что среднее значение этого показателя для людей, регулярно занимающихся каким-либо спортом, составляет примерно 4,7. Цифра выглядит не слишком устрашающей: если выбрать наугад 1000 самых обычных, не связанных со спортом людей и проследить за ними в течение года, травм будет никак не меньше. Правда, при более внимательном изучении вопроса выясняется, что в основе этой благополучной цифры лежит статистика сорокалетней давности, когда объем нагрузок в большом спорте был совсем другим.
Однако средний ИПТ не более информативен, чем пресловутая «средняя температура по больнице»: в разных видах спорта и для разных категорий спортсменов этот показатель может различаться на два-три порядка. В 2003 году American Sports Data (крупнейшая американская маркетинговая фирма, специализирующаяся на изучении рынка спортивных товаров и услуг) опубликовала результаты масштабного исследования спортивного травматизма в США, в которое вошли данные по 20 миллионам американских спортсменов — профессионалов и любителей. Согласно этой сводке, в некоторых видах спорта ИПТ выражается трехзначными цифрами. Причем бокс, где соперники сознательно стремятся нанести друг другу повреждения, занял всего лишь третье место в списке самых травматичных дисциплин. Его ИПТ — «всего» 127. Лидирующие места заняли регби (188) и хоккей (159). Иными словами, в 2002 году почти каждый пятый американский регбист получил травму, повлекшую как минимум кратковременный выход из игры. В том же исследовании приводится и другой показатель: число случаев на 1000 «сеансов спорта» (athlete exposures) — тренировок или выступлений на состязаниях. Здесь цифры ниже и ровнее: лидирует с заметным отрывом бокс (5,2), а за ним плотной группой идут регби, хоккей и сноуборд (меньше 4).
Другое крупное статистическое исследование, опубликованное в 2007 году Национальной ассоциацией университетского спорта США (NCAA), основано на анализе более чем миллиона протоколов тренировок и состязаний с 1988/1989 по 2003/2004 учебный год. В них обнаружились сведения о 182 000 травм, полученных американскими студентами-спортсменами. Цифры получились похожими на те, что приводит American Sports Data (хотя напрямую сравнивать их трудно, поскольку NCAA отслеживала почти исключительно командные виды спорта), но университетское исследование выявило некоторые дополнительные детали. Во-первых, оказалось, что в любой дисциплине уровень травматизма на соревнованиях в несколько раз выше, чем на тренировках: в среднем на 1000 тренировок приходится 4 травмы, а на 1000 выступлений на соревнованиях — 13,8. Во-вторых, в течение охваченных исследованием 16 лет частота травм практически не менялась, хотя все эти годы и администрация университетов, и сами спортивные ассоциации всеми силами старались ее снизить. Конечно, эта сводка целиком относится к любительскому спорту. Мировая спортивная элита предпочитает держать втайне врачебные подробности спорта высших достижений, но косвенные данные заставляют предполагать, что травматизм чрезвычайно высок. По словам сотрудников отделения спортивной и балетной травмы Центрального института травматологии и ортопедии, ни в советской команде на Олимпиаде в Сеуле, ни в команде РФ на Олимпиаде в Атланте не было ни одного гимнаста или гимнастки, не прооперированных к тому времени хотя бы раз в их отделении. О том же свидетельствуют и биографии спортсменов, многие из которых из-за травм вынуждены оставлять спорт в расцвете или даже в самом начале своей спортивной карьеры. Возможно, все дело в том, что современный профессиональный спорт уже достиг пределов физических возможностей человека. Кумир 1920—1930-х годов Джонни Вайсмюллер, легендарный Тарзан, был, как известно, пятикратным олимпийским чемпионом по плаванию. В 1924 году он установил мировой рекорд на дистанции 400 метров (5 минут 4,2 секунды). Сегодня обладатель подобного результата не получил бы и первого разряда. Впрочем, еще быстрее, чем рекорды, росли нагрузки на тренировках: в 1952 году (первый год участия советских спортсменов в Олимпийских играх) марафонцы советской олимпийской команды в среднем пробегали за год на тренировках около 1750 километров. К 1980 году этот показатель вырос почти в пять раз (при том что лучшее время на марафонской дистанции за эти годы снизилось всего на 16,5 минуты — с 2:27:28 до 2:10:58). Как вскоре выяснилось, это был потолок объема нагрузок. О том же свидетельствует прогрессирующее замедление роста значений мировых рекордов во всех видах спорта, кроме тех дисциплин, где рост результатов обеспечен качественно новыми приемами выполнения упражнения (например, массовым распространением техники «фосбери-флоп» в прыжках в высоту) или применением новых материалов (фибергласового шеста в прыжках с шестом).