Это означает, что шанс на победу есть только у тех, кто работает на пределе собственных возможностей. Конечно, национальные и международные спортивные организации стараются сделать большой спорт как можно безопаснее. Сегодня ни один боксер не может выйти на официальный бой без шлема, ни один горнолыжник не наденет лыжи без «безопасных» (автоматически отстегивающихся при нештатных нагрузках) креплений, заметно выросли защитные возможности экипировки в командных видах спорта. И тем не менее травматизм в спорте высоких достижений не снижается.
Параллельно с ужесточением требований безопасности на традиционных соревнованиях рождались и стремительно приобретали популярность так называемые экстремальные виды спорта: сноубординг, лыжный и велосипедный фристайл, рафтинг, прыжки с высоких строений (бейсджампинг и роупджампинг) и т. д. Их привлекательность связана именно с необычайно высокой степенью риска, что не позволяет надеяться сделать когда-нибудь большой спорт безопасным.
Цена профессионализма
Между тем в медицинской литературе давно прижился специальный термин — «боксерское слабоумие», или «боксерская деменция», хотя сейчас некоторые специалисты предпочитают называть это заболевание политкорректно — «синдром Мартланда», по имени американского невропатолога, описавшего это заболевание еще в 1928 году. Речь идет о прогрессирующей энцефалопатии, внешне выражающейся в ослаблении высших психических функций (памяти, мышления, речи), эмоциональной неустойчивости и симптомах, сходных с симптомами болезни Паркинсона. Легендарный боксер 1950—1960-х годов, бывший абсолютный чемпион мира Флойд Паттерсон вынужден был подать в отставку с поста председателя Нью-Йоркской атлетической комиссии, когда его память ухудшилась настолько, что он не мог даже давать интервью.
По единодушному мнению специалистов, причина синдрома Мартланда — бесчисленные микротравмы мозга, возникающие во время ударов по голове. Принято думать, что эта расплата за былые победы настигает боксеров в пожилом возрасте, уже после завершения спортивной карьеры. Однако легендарного Мохаммеда Али это заболевание заставило покинуть ринг в неполные 40 лет, а у некоторых отчетливые признаки обнаруживаются еще до 30. Эхо от полученных ударов может проявиться также отслоением сетчатки, нарушением слуха, эпилепсией...
Впрочем, в то, что регулярные удары по голове могут со временем приводить к серьезным последствиям, поверить нетрудно. Но, казалось бы, какую опасность может представлять такой мирный спорт, как теннис? Однако еще в 1873 году английский хирург Рунге описал заболевание, выражающееся в регулярных болях в локтевом суставе. Оно оказалось характерным для многих людей, которым приходится совершать однообразные движения мышцами запястья и предплечья, — плотников, машинисток, некоторых музыкантов. Но Рунге дал ему название «теннисный локоть»: именно у теннисистов данный синдром проявлялся чаще и четче, чем у кого-либо еще. «Теннисный локоть» — классический пример характерного для многих видов спорта тендиноза — заболевания сухожилий, возникающего при повторяющейся нагрузке на определенные мышцы. Если эта нагрузка слишком велика, начинается перерождение хрящевой ткани, входящей в состав сухожилия и придающей ему эластичность. Хрящевые волокна замещаются жировой тканью, в них (обычно в местах микроразрывов) возникают отложения нерастворимых солей кальция. В наиболее запущенных случаях хрящ замещается костной тканью: на кости, к которой крепится сухожилие, появляются разрастания — шипы, остеофиты и костные шпоры. Это не только ухудшает механические характеристики сухожилия, но и травмирует окружающие мягкие ткани, вызывая боль. Наряду с «теннисным локтем» известен «локоть метателя» (характерный также для толкателей ядра и баскетболистов), футболисты страдают синдромом тонкой мышцы. Переход регулярных микротравм, вызываемых повторяющимися воздействиями, в серьезные заболевания характерен и для других органов и физиологических систем. Например, для стрелков и биатлонистов характерны невриты (воспаления) слухового нерва — нетрудно догадаться, почему.
Между пьедесталом и койкой
Рассказать в одной журнальной статье о методах лечения спортивных травм и их последствий не представляется возможным, хотя оно не так уж сильно отличается от лечения травм бытовых или производственных. Сломанный на боксерском ринге нос требует такого же лечения, как и разбитый в школьной драке. Конечно, есть специфические случаи: у современного человека мало шансов заработать отрыв грудной мышцы где-либо, кроме спортзала.
Правда, сами спортсмены отличаются от обычных пациентов: для организма, приученного к регулярным физическим нагрузкам, их резкое ограничение может стать причиной некоторых медицинских проблем — от нарушений в работе сердца до развития депрессии. Отчасти это преодолевается специальными упражнениями, выполнять которые можно и на больничной койке. Но как тренировать пораженную часть тела, например сломанную ногу? Чтобы кость правильно срослась, ее необходимо зафиксировать в нужном положении и удерживать в неподвижности. Однако при этом мышцы теряют массу и могут даже перерождаться. А мозг тем временем создает новые двигательные стереотипы, в которые пострадавшая конечность не включена... Чтобы предотвратить такое развитие событий, применяют массаж, пассивные движения (при помощи специальных тренажеров) и даже так называемые идеомоторные тренировки, в ходе которых спортсмен мысленно напрягает мышцы, скрытые под гипсом. Такие упражнения можно выполнять даже в первые дни после травмы, на фоне отека и болей.
Когда пациент встает с больничной койки и приступает к более привычным тренировкам, проблем не убавляется. Травмированный участок должен работать, участвовать в привычных движениях — это необходимо прежде всего для предотвращения так называемого неполного восстановления — ограничения подвижности пострадавшего сустава, утраты сложных двигательных и других профессиональных навыков. В то же время чем интенсивнее эти движения, тем выше вероятность повторного повреждения или обострения недолеченной травмы. Нужно немалое искусство, чтобы как-то преодолеть это противоречие, подобрав оптимальную нагрузку.
Положение осложняется еще и тем, что восстанавливающий физическую форму спортсмен обычно испытывает естественный страх: перед необходимостью нагружать поврежденную часть тела и особенно перед тем упражнением, которое привело к травме. Иногда именно он, а не физические последствия травмы, делает дальнейшую спортивную карьеру невозможной. 9 ноября 2001 года несчастье, сломавшее жизнь Елены Мухиной, повторилось почти в точности с другой спортсменкой. Мария Засыпкина, успевшая к своим 16 годам стать чемпионкой Европы и серебряным призером мирового первенства по спортивной гимнастике, упала на тренировке при выполнении сложного элемента. По свидетельству очевидцев, «вошла головой в пол». К счастью, за 20 лет медицина кое-чему научилась, кроме того, Засыпкину прооперировали уже через несколько часов после травмы, а не на шестой день, как Мухину. Впрочем, даже после второй операции врачи не гарантировали, что Маша сможет ходить. Но через полтора месяца после травмы она уже выписалась из больницы, через полгода практически восстановила спортивную форму... а еще через несколько месяцев навсегда ушла из большого спорта, убедившись в том, что прежде было радостью и главным делом жизни, теперь внушает лишь страх. Несколько раньше по той же причине ушла из гимнастики 18-летняя Екатерина Лабазнюк.