Сенегалки, стройные, как пальмы, и дородные, как натурщицы Рубенса, не шли, а плыли, перешагивая в ярких красно-желто-оранжевых платьях через горы мусора возле дорог. Одни несли на головах сосуды, баки, ведра, тазы, наполненные разной поклажей, у других за плечами висели платочные гамаки, из которых выглядывали дети. Мужчины в основном занимались общением: кучками по пять—десять человек они сидели или стояли вдоль дорог и оживленно беседовали. На головах — синие или черные тюрбаны… Сколько же градусов по Цельсию под ними? Ну а дети, кто голышом, кто в майках, кто, наоборот, в одних трусах, возились в песке возле тех же дорог вместе с козами и овцами. Идиллия. Где работает этот народ, чем живет и что Аллах ежедневно посылает им на стол — загадка. На протяжении всех четырех тысяч километров по Африке от Дакара до Танжера увидеть спешащих людей так и не довелось, зато с первого же дня пришлось уяснить, что жареную курицу на ужин здесь можно ждать три часа, столько же времени уйдет на просмотр десяти паспортов при пересечении сенегало-мавританской границы. Это нормально. Куда спешить? Зачем подгонять улыбчивых и действительно дружелюбных людей, и когда еще побудешь в другом «измерении»?
Первый перегон от Дакара до Сен-Луи оказался самой зеленой частью пути: саванна шелестела сочной растительностью, над которой возвышались символы Сенегала — баобабы. Попробовать их плодов, к сожалению, не довелось: «обезьяний хлеб» созревает, трескается и падает на землю лишь в январе. Так что, глядя на пейзажи с баобабами, оставалось довольствоваться сырокопченой московской колбасой из холодного «бардачка». В нем же «студились» и бутылки с водой, хотя в машинах стояли и холодильники, но этот «альков» у путника — всегда под рукой. Помимо холодильников везли много другого туристского скарба: палатки, спальники, складные стулья и столы, рюкзаки, металлические ящики с продуктами и сервисный инструмент, который, в общем-то, не понадобился. Общался экипаж в дороге по рации, ехал по навигационным приборам. «Дирижировали» экспедицией два гида — немец и итальянец, задававшие тон команде. Они взлетали на машинах массой по 2,5 тонны на гребни бархан и ехали по нехоженым тропам Высокого Атласа, а позднее и Пиренейских гор так уверенно, что мысли о том, на какую же сумму застрахованы путешественники и во скольких сантиметрах колесо прошло от обрыва, как-то сами собой отступали.
На руинах французского рая
По прибытии во «французский рай» — город Сен-Луи, названный, соответственно, в честь небесного покровителя Людовика XIII, команда застала удивительную картину: ожидалось разведение моста над рекой Сенегал, разделяющей город на две части. Судя по количеству людей, собравшихся на том и другом берегу, зрелище обещало быть интересным. В пеструю и шумную толпу зевак живописно вписывались козы и овцы, торговцы сувенирами, бананами, здесь же рыбаки укладывали в багажники полуразвалившихся машин огромных карпообразных рыб. А чуть поодаль, в лимане, детвора купалась вместе с коровами, прыгая в воду с их лоснящихся спин. Облюбовав отличный корпункт — крышу маленького отеля в старом городском квартале, — самые любопытные из экипажа проторчали на ней около двух часов и увидели много интересного, кроме разведения моста — этого по неведомым причинам так и не случилось. Глазам фотокоров, спустившихся с крыши в холл гостиницы, предстал еще один интересный объект — манерно восседая в кресле, потягивая из тонкого стакана коктейль, на присутствующих поглядывала невероятной красоты сенегалка, одетая по всем правилам национального костюма. Описать ее красивый наряд и всевозможные аксессуары трудно — она воспринималась как одно сплошное: о-о-о! Дождавшись своего семейства, красавица встала и поплыла к выходу. «Королевских кровей особа», — сказал ошеломленный фотограф, так и не доставший камеру. Каково же было удивление, когда поутру он столкнулся с ней за ее работой: красавица так же манерно, но уже в белом фартуке разносила кофе в ресторане…