Но самое главное, здесь 12 ноября 1890 года «зачат был» «первоклассно хороший» (по отзыву Ивана Бунина) рассказ «Гусев» о смерти в корабельном лазарете отпускного солдата. Чехов дописал рассказ в пути и опубликовал в рождественском выпуске «Нового времени» 25 декабря 1890 года.
Возвращение
«От Цейлона безостановочно плыли 13 суток и обалдели от скуки», — вспоминал Чехов. В качестве значительного происшествия в судовом журнале 20 ноября отмечено крещение «младенца женского пола», родившегося накануне у Авдотьи Новоселовой, жены «бессрочноотпускного матроса Сибирского экипажа».
Настроение Чехова поменялось лишь при виде библейских мест: «Глядя на Синай, я умилялся». Признание несколько неожиданное, если учесть, что писатель в детстве получил религиозное воспитание, но в зрелые годы отношения его с верой были сложными. Впрочем, он взял в путешествие нательный крестик, который отец писателя специально заказал для этого случая, и иконку Спасителя, которой благословила его перед отъездом жена Суворина, Анна Ивановна. Эти обереги Чехов провез с собой вокруг Азии, а потом бережно хранил всю жизнь.
26 ноября 1890 года писатель прибыл в Порт-Саид — четвертый и последний иностранный порт на пути домой. Согласно судовому журналу, «Петербург» бросил якорь напротив знаменитой башни маяка в 2:30 ночи, а уже в 15:15 того же дня снялся с якоря. Тем не менее пассажиры успели поутру сойти на берег и запастись сувенирами. Чехов приобрел фотографии с видами Суэцкого канала, «чернильный прибор и два подсвечника в египетском стиле», до сих пор стоящие на столе писателя в Ялте. 1 декабря «Петербург» подошел к Одессе, но из-за метели и тумана вахтенные не смогли разглядеть входных огней порта. Только наутро судно встало на якорь у Платоновского мола. Через три дня обсервации, то есть карантина, «все пассажиры и бессрочно-отпускные» были «сданы» на берег. Вечером того же дня Чехов сел на скорый поезд в Москву. Его огромный багаж — 21 место — был набит материалами поездки и сувенирами. Кроме того, как писал Антон Павлович старшему брату Александру, он «привез с собою миллион сто тысяч воспоминаний и трех замечательных зверей, именуемых мангусами» (мангустами). Эти любопытные зверьки, купленные на Цейлоне, своими шкодами еще долго доставляли удовольствие, а потом и проблемы всей семье Чеховых. В конце концов они были подарены Московскому зоопарку.
Несмотря на то что первоначальную программу выполнить не удалось, Чехов был доволен поездкой. В день приезда в Москву он написал «собрату по перу» Ивану Леонтьеву (Щеглову): «Доволен по самое горло, сыт и очарован до такой степени, что ничего больше не хочу и не обиделся бы, если бы трахнул меня паралич или унесла на тот свет дизентерия. — Могу сказать: пожил! Будет с меня. Я был и в аду, каким представляется Сахалин, и в раю, т. е. на острове Цейлоне».
Дмитрий Капустин
Овощ-космополит
На правах рекламы
Фурункулы, псориаз, экзема и прочие болезни кожи www.eledia.ru
В иерархии овощей лук занимает относительно скромное место, значительно уступая «аристократам» — авокадо, бамии или артишокам. И совершенно незаслуженно. Благодаря широкому распространению и многообразию сортов этого пикантного овоща с ним экспериментировали кулинары разных культурных миров, придумав множество кушаний, от супов до сладких конфитюров, в которых лук играет главную роль.
Съедобный дикорастущий лук можно найти в разных частях света, нет его только в Австралии и Антарктиде. В это обширное семейство входят сотни видов, но почти все они родом из Северного полушария. И всем известный репчатый лук — не исключение. А вот культура лука, согласно теории Николая Ивановича Вавилова о центрах происхождения культурных растений, зародилась примерно 6000 лет назад в юго-западно-азиатском центре, на территории современных Афганистана и Индии, а затем начала распространяться в соседние страны. Из Средней Азии через Китай лук двинулся на восток и через Персию попал в Египет, где он сделался предметом поклонения: его округлая форма и расположенные кольцами чешуи символизировали для египтян бесконечность и бессмертие. Поэтому его подносили в дар богам, использовали при мумифицировании фараонов, вкладывая в грудную клетку, а Рамзес IV был захоронен с луковицами, вставленными в глазницы.