Тейлоризм, помноженный на фордизм, привел к неслыханному расцвету американской автомобильной промышленности. В 1960-х годах 9 из 10 автомобилей, проданных в Америке, были сделаны в Детройте и его окрестностях. Когда на рынке появились первые японские машины, ничего кроме смеха они не вызывали — уродливые, маломощные (не то что двухтонный «Форд-Гэлакси» с двигателем 400 л. с.), хотя и очень дешевые. Как же получилось, что сегодня на американских дорогах японские машины составляют большинство? Существует несколько объяснений: а) японская модель бизнеса предполагает длительную лояльность работника своему предприятию, в то время как фордизм видит в работнике придаток к конвейеру; б) во всем виноваты профсоюзы, добившиеся столь высоких зарплат, что американские автомобили перестали быть конкурентоспособными; в) во всем виноваты менеджеры, платившие себе гигантские бонусы. Надо думать, правильны все.
Из книги Владимира Маяковского «Мое открытие Америки» (1925–1926)
В Детройте 20 тысяч русских. В Детройте 80 тысяч евреев. <…> На завод водят группами, человек по 50. Направление одно, раз навсегда. Впереди фордовец. Идут гуськом, не останавливаясь. <…> Пошли. Чистота вылизанная. Никто не остановится ни на секунду. Люди в шляпах ходят, посматривая, и делают постоянные отметки в каких-то листках. Очевидно, учет рабочих движений. Ни голосов, ни отдельных погромыхиваний. Только общий серьезный гул. Лица зеленоватые, с черными губами, как на киносъемках. Это от длинных ламп дневного света. За инструментальной, за штамповальной и литейной начинается знаменитая фордовская цепь. Работа движется перед рабочим. Садятся голые шасси, как будто автомобили еще без штанов. <…> На маленьких низеньких вагонеточках липнут рабочие к бокам. Пройдя через тысячи рук, автомобиль приобретает облик на одном из последних этапов, в авто садится шофер, машина съезжает с цепи и сама выкатывается во двор. Процесс, уже знакомый по кино, — но выходишь всетаки обалделый. <…> В четыре часа я смотрел у фордовских ворот выходящую смену, — люди валились в трамваи и тут же засыпали, обессилев. В Детройте наибольшее количество разводов. Фордовская система делает рабочих импотентами.
Из книги Ильи Ильфа и Евгения Петрова «Одноэтажная Америка» (1936)
— Сэры, — сказал мистер Адамс, внезапно оживившись, — вы знаете, почему у мистера Форда рабочие завтракают на цементном полу? Это очень, очень интересно, сэры. Мистеру Форду безразлично, как будет завтракать его рабочий. Он знает, что конвейер все равно заставит его сделать свою работу, независимо от того, где он ел — на полу, за столом или даже вовсе ничего не ел. Вот возьмите, например, «Дженерал Электрик». Было бы глупо думать, сэры, что администрация «Дженерал Электрик» любит рабочих больше, чем мистер Форд. Может быть, даже меньше. А между тем у них прекрасные столовые для рабочих. Дело в том, сэры, что у них работают квалифицированные рабочие и с ними надо считаться, они могут уйти на другой завод. Это чисто американская черта, сэры. Не делать ничего лишнего. Не сомневайтесь в том, что мистер Форд считает себя другом рабочих. Но он не истратит на них ни одной лишней копейки. <…>
В парикмахерской на Мичиган-авеню (улица Детройта. — Прим. ред.), где мы стриглись, один мастер был серб, другой — испанец, третий — словак, а четвертый — еврей, родившийся в Иерусалиме. Обедали мы в польском ресторане, где подавала немка. Человек, у которого мы на улице спросили дорогу, не знал английского языка. Это был грек, недавно прибывший сюда, прямо к черту в пекло, с Пелопоннесского полуострова. У него были скорбные черные глаза философа в изгнании. В кинематографе мы внезапно услышали в темноте громко произнесенную фразу: «Маня, я же тебе говорил, что на этот пикчер не надо было ходить».
Бунт
Генри Форд не любил евреев, о чем не уставал повторять в издаваемом им еженедельнике «Независимый Дирборн». А к черным относился доброжелательно и охотно брал их на работу. В Детройте постепенно возник черный средний класс, который был представлен в конгрессе, судебной палате и прочих учреждениях города и штата. Детройт долгое время считался образцом расовой гармонии. Но внезапно выяснилось, что за фасадом благополучия скопилось много взрывчатого вещества.