По обе стороны от Судзаку, где располагались усадьбы аристократов, были выкопаны неглубокие каналы, берега которых были засажены ивами и укреплялись камнями. От этих каналов вели многочисленные ответвления, которые проходили по земельным участкам. Обнаруженные нынешними археологами туалеты того времени представляют собой неглубокие прямоугольные ямы, по дну которых текла вода, поступавшая из каналов. Получается, что японцы того времени пользовались туалетами со «смывным устройством». Потом, правда, вода из туалетов возвращалась в те же самые каналы, так что ароматы города были не самым приятным впечатлением от столицы. В хронике того времени прямо утверждается, что улицы города были «грязны и вонючи». Но все в этой жизни – дело привычки, об этих сетованиях можно прочесть только в начале века, к его концу запахи беспокоить людей перестали.
Прямые, как стрела, улицы, делили город на 72 прямоугольных квартала. Общая протяженность немощеных улиц составляла 350 километров. В Наре, которая занимала территорию площадью около 25 км2 , проживало, по разным оценкам, от 100 до 200 тысяч человек. Для того времени это была огромная цифра – ведь все население Японии составляло тогда около 6 миллионов человек. В Наре жили семь тысяч чиновников, ремесленники, дворовые люди, монахи, торговцы.
Народу, согнанному на строительство Нары со всех концов страны, приходилось тяжело, для возведения столицы с дворцом, усадьбами аристократов и многочисленными буддийскими храмами понадобилось не меньше 50 миллионов человекодней. Оторванные от дома и поля крестьяне бежали со строительных площадок куда глаза глядят, но зато чиновникам и аристократам город казался прекрасным:
Это был век грандиозных государственных проектов. Столицу соединили с регионами широкие и удобные дороги, во всех шестидесяти с небольшим провинциях устроили школы для будущих чиновников, повсюду возводились дамбы и осушались болота. Японская аристократия заболела тогда «комплексом гигантомании»: при строительстве централизованного государства это случается повсеместно.
В середине VIII века в Наре был построен гигантский буддийский храмовый комплекс Тодайдзи, занимавший площадь 90 га. До настоящего времени он остается самым большим деревянным сооружением на Земле, хотя и неоднократно горел, и был восстановлен в масштабе 2 к 3 по отношению к первоначальному сооружению. В «золотом павильоне» (главном святилище) Тодайдзи до сих пор хранится самая большая в мире бронзовая статуя – изображение космического будды Вайрочаны высотой 16 метров. Считалось, что все сущее на Земле – не более чем эманация (проявление) тела этого будды. На выплавку сидящего в форме лотоса будды пошло, в частности, 500 т меди, 400 кг золота. Вайрочана должен был покровительствовать стране и ее правителям в эпоху реформ.
Храм Тодайдзи начали строить по обету покровителя буддизма императора Сёму. В его указе 743 года говорилось: «Я, недостойный, с благоговением взошел на трон. Всеми помыслами своими устремляюсь я к спасению и всеми силами своими лелею заботу о подданных. Хотя на окраинах уже процветает великодушие, Поднебесная еще не облагодетельствована Законом Будды. Воистину таинственное великолепие Трех Сокровищ приводит Небо и Землю в гармонию, осчастливливает десять тысяч поколений, твари и растения набирают силу. Обещаю отлить статую из меди, что сыщется в стране, срою горы высокие и отстрою храм и, обратившись ко всему миру, соберу общину и тогда, как один, имея общую цель, все вместе устремимся к просветлению».
Освящение Тодайдзи состоялось уже после того, как Сёму отрекся от престола в пользу своей дочери Кокэн, которая была так же набожна, как отец. Церемония «открытия глаз» (освящения) статуи Вайрочаны состоялась в 4-й луне 752 года. На ней присутствовали более десяти тысяч человек – сановники, чиновники, монахи. Индийский монах Бодхисена подошел к статуе и взял в руки огромную кисть, к которой было привязано 12 шнуров длиной 215 метров. Все присутствующие взялись за шнуры и стали причастны к священнодейству, и тогда Бодхисена нарисовал в глазах статуи зрачки – теперь она стала «зрячей» и можно было обращаться к ней за помощью. К чему, собственно, и прибегли позже – накануне попытки свержения правящего рода. Этот внутридинастический раздор произвел на современников и их потомков столь незабываемое впечатление, что впредь уже никто не осмеливался покуситься на наследственные привилегии императорского рода. Подобные катаклизмы в истории Японии бывали и раньше, но они, однако, никогда не ставили под сомнение само существование этого рода как правящего. Уже тысячу лет повторяют японцы слова стихотворения, славящего императора и его вечную власть. Во второй половине XIX века оно стало официально признанным государственным гимном Японии: