Крузенштерн в своих отчетах отметил необходимость введения серьезных льгот для офицеров, привлекаемых к службе на Камчатке. Он предложил для привлечения туда хороших, ответственных офицеров установить для них на период службы на Камчатке двойное жалованье, возможность после пятилетней беспорочной службы на полуострове предоставления офицеру права избирать полк для дальнейшей службы. Сделаны им разумные предложения по улучшению врачебной службы на полуострове, по устройству порта и небольшого адмиралтейства в Петропавловске-Камчатском (иметь там одного хорошего флотского офицера и в его подчинении до 30 матросов с несколькими плотниками, кузнецами, слесарями, парусниками, конопатчиками и другими нужными мастеровыми), и много других важных и ценных предложений.
Наконец, он писал о камчадалах: «Теперь осталось камчадалов весьма мало: может быть, через несколько лет и сей остаток совсем истребится; однако, невзирая на то, не могу я умолчать о сих честных людях, которые в доброте сердца, в верности, гостеприимстве, постоянстве, повиновении и преданности к начальникам не уступают самым просвещенным народам. Совершенное истребление камчадалов будет великою потерею для сей страны. Они полезны во многих случаях, а часто далее и необходимы. Камчадалы не живут в городах, построенных россиянами, но рассеянно во внутренности Камчатки малыми селениями, называемыми острогами различной величины. После повальной болезни, похитившей в 1800 и 1801 гг. более 5000 камчадалов, осталось в острогах только по 15 или 20 человек, а во многих гораздо меньше» [3, с 436].
В связи с резким сокращением численности этого народа Крузенштерн призывает правительство сократить ежегодную подать, взимаемую соболями, меньше привлекать камчадал к различным казенным работам, оградить их от купцов, пытающихся споить их горячительными напитками и за бесценок приобрести у них ценные меха Он подчеркивает исключительную честность этого народа, в среде которого трудно найти обманщика и бездельника
«Надежда» покинула Петропавловск-Камчатский и направилась в китайский порт Кантон (теперь Гуанчжоу). По пути «Надежда» не раз проходила штормовой полосой. Так, под вечер 26 октября корабль попадал то в зону безветрия, то наблюдались порывы ветра от разных сторон горизонта, что продолжалось всю ночь с беспрестанной зарницею. Небо покрывалось черными облаками, сильный дождь шел долгое время, все предвещало наступающую бурю. В 4 часа пополуночи начался шторм сильными порывами, которыми изорвало оба корабельные марсели. В 8 часов шторм все свирепел, в 11 часов свирепость его еще более увеличилась. Волнение было чрезвычайное, так что, по мнению Ивана Федоровича, если бы корабль был построен с меньшею крепостью и не имел бы самого хорошего такелажа, то он не смог бы противостоять силе шторма Эта буря сравнялась бы с тайфуном, который обрушился на судно в предшествующий год на той же параллели и который особо отметил Крузенштерн, если бы продолжался столько же времени.
Буря началась, подобно тому тайфуну, от востока-юго-востока и так же перешла к северо — западу. В 2 часа пополудни несколько смягчилась, в 4 матросы могли уже отвязать разорванные паруса и привязать новые. Несмотря на погоду моряки занялись и своеобразным рыболовством Крузенштерн отметил в своих записках: «Великое множество морских прожор [акул. — Авт.] окружало корабль даже и в самое свирепствование бури; в третьем часу поймали оных шесть и подняли на корабль. Одна из сих морских прожор, длиною около 9 футов [2,7 м. — Авт] сорвалась с крючка тогда, когда поднята была почти уже на корабль. Невзирая на то что при сем разорвалась у нее нижняя челюсть, бросилась она опять с новою алчностью на уду и поймана вторично» [3, с 447].
«Надежда» обошла с юга о. Формозу (теперь Тайвань) 18 ноября и пошла курсом прямо на запад. У побережья корабль при свежем ветре пошел под всеми парусами между островами, лежащими на пути. Правда, по замечанию Крузенштерна, все эти прибрежные острова, лежащие на пути, обозначены были на карте английского Ост-Индского атласа с большими погрешностями.
В 5 часов вечера с «Надежды» увидели многочисленную флотилию — около 300 небольших судов, стоявших на якоре. Крузенштерн посчитал эти суда рыбачьими и спокойно прошел мимо них. Но уже в Макао русские моряки узнали, что они чудом спаслись от опасности, так как проходили мимо флотилии китайских пиратов, промышлявших у южных берегов Китая уже около трех лет и нападавших на всякое судно, плохо вооруженное и не пекущееся о своей безопасности.