— У тебя соленые губы, — прошептал он, наконец, отрываясь от нее. — Ты плакала?
Вместо ответа она только кивнула.
— Я не хочу, чтобы ты плакала, Джинни. Почему ты плакала? — его глаза смотрели серьезно и сочувствующе.
— Я так хотела пойти с ребятами в кафе, — по-детски всхлипнула она, потупив глаза.
— Почему? — спросил Дэйв
— Потому что там интересно, — ответила девушка.
— Почему? — повторил свой вопрос парень
— Потому что… — замялась Джинни.
— Ну почему? — не унимался он.
— Потому что там был бы ты! — выпалила она, наконец, и его глаза искупали ее в нежном прибое влюбленности и восхищения.
— Джинни, — выдохнул он. — Если бы ты только знала, что это для меня значит.
А затем он снова потянулся к ее губам, но следующему поцелую было не дано свершиться, потому что именно в этот момент хлопнула дверь, и на пороге показался Зак. Джинни закатила глаза и издала стон разочарования. Дэйв тихо прыснул в кулак, поцеловал ее в щеку и неслышно скрылся в густой зелени двора.
— Джинни? — услышала она голос отца.
— Да, папа, это я! — раздраженно ответила девушка. — Что, я даже в пределах этого дома не могу пройтись⁈
— Нет, конечно, можешь, — растерянно пробормотал он. — Просто уже поздно. Я думал, ты давно спишь… — в его словах она услышала замешательство и быстро отвернулась, чтобы скрыть злорадную усмешку. Она прекрасно знала, чем они там только что занимались, и, как ни странно, ее это ничуть не смущало. Наоборот, она была рада, что ее родители даже после шестнадцати лет семейной жизни способны создавать такой шум в своей спальне.
— Тогда, если ты не возражаешь, я вернусь в свою комнату, — Джинни высоко подняла подбородок и гордо продефилировала мимо опешившего родителя, которому пришлось посторониться, чтобы пропустить дочь на узкой каменной дорожке.
Проводив ее взглядом, Зак усмехнулся и едва не закатил глаза, но сдержался, вспомнив, что жест не слишком мужской, даже наедине с самим собой. Потом он прошел дальше по каменной дорожке, дошел до гамака, на котором они с Кэти полулежали чуть больше часа назад, и улегся, рассматривая звездное небо.
Кэти сейчас мирно спала в их кровати, утомленная его умелыми ласками. Зак усмехнулся, вспоминая события последнего часа и с наслаждением снова и снова прокручивая в голове отдельные детали и моменты. Да, уж он всегда знает, что она хочет и как она это хочет. И это делало его самым счастливым и уверенным мужчиной в мире. Действительно, когда рядом с тобой такая потрясающая женщина…
Но что в это время Джинни делала здесь? Так поздно она раньше не выходила из дома, предпочитая сидеть на террасе или в своей комнате. Хотя чаще всего она возвращалась с тренировки, едва волоча ноги, и бухалась в кровать, только-только успевая принять душ и переодеться ко сну. А сегодня… она была такая энергичная. Чересчур энергичная. Даже взволнованная. Агрессивная. Как будто что-то защищающая… Но что?
Зак встал с гамака и пошел делать обход двора. Что он хотел там найти? Он и сам не знал. И, конечно же, не нашел. Поэтому вскоре вернулся в дом, вошел в спальню, забрался под одеяло к Кэти, положил ее голову себе на плечо и моментально расслабился, предвкушая начало нового дня, который он снова проведет с семьей — с любимой женой, с брыкавшейся дочерью, с гиперактивным сыном. И следующие съемки только через два месяца.
Быть дома — это такая сказка, вот если бы еще вокруг Джинни не вертелся все время этот Дэйв. Зак тряхнул головой, отгоняя неприятные мысли, закрыл глаза и заснул, ощущая под рукой, как поднимается и опускается грудь Кэти при каждом вздохе.
Глава 4
По пути в школу
Зак обожал просыпаться от того, что волосы Кэти щекотали его грудь, так случилось и этим утром, отчего глава семьи с уверенностью определил — этот день будет отличным! Он открыл глаза и встретился с ее любящим взглядом.
— Доброе утро, — проурчал он чуть хриплым после сна голосом и поцеловал жену в открытый лоб. Она зажмурилась и улыбнулась, а потом снова открыла глаза.
— Доброе утро, мой диктатор. Как сегодня ваше настроение?
— Готов повелевать всем миром, если ты будешь со мной, — улыбнулся Зак. Сегодня он был в миролюбивом настроении.
— Тогда повелевай, что приготовить Вашему Всемогуществу, — Кэти приняла покорный вид.
— Милая, ты знаешь, как на меня действует твое смирение и покорность? — голос Зака стал совсем другим — зовущим и обещающим.