Своеобразно примыкают к дольменам курганы нашего юга. Та же идея борьбы со смертью и забвением, что вдохновляла древних египтян и европейских, азиатских и африканских строителей мегалитов, подвигла скифов и сарматов возвести искусственные холмы из камней и земли. Курганы внешне непохожи на мегалиты, как и на пирамиды. Но многие историки считают тем не менее, что создатели курганов подражали строителям пирамид.
СТРАНСТВУЮЩИЕ БОГИ
Сначала боги были домоседами — племена индейцев или австралийцев поклонялись каждое своим тотемам (животным-предкам; богами в точном смысле слова их назвать нельзя). А раз тотем — предок, то в нем заинтересованы и рассчитывать на его помощь могут только потомки. Чужим, не родственникам, он не нужен. Языческие боги в какой-то степени, хотя и не все, унаследовали эту верность «своим». Города и села, области и страны имели собственных богов-покровителей, и чужеземец мог принести им жертву, разве что приехав на «родину» бога, да и то не всегда: бывали и такие боги, которые не принимали от чужих ничего. Разумеется, за них это решали жрецы. Случалось ведь, что враги, чтобы одержать победу, задаривали богов противника… Так же, как они подкупили бы при случае враждебного полководца.
Фридрих Энгельс констатировал:
«Религия возникла в самые первобытные времена из самых невежественных, темных, первобытных представлений людей о своей собственной и об окружающей их внешней природе… Боги, созданные таким образом у каждого отдельного народа, были национальными богами, и их власть не переходила за границы охраняемой ими национальной области, по ту сторону которых безраздельно правили другие боги».
Но время шло, люди все больше общались друг с другом, распространялись культура, сведения о соседях и мире, а вместе и сведения о богах соседей. Победы войска объясняли силой его богов — и побежденные нередко принимали меры, чтобы перейти под их защиту. Случалось и так, что победители заставляли покоренные племена признавать новых богов.
Наконец, вера более культурных соседей часто манила к себе не менее сильные, но менее просвещенные племена.
Римские боги постепенно принимали многие черты греческих, и мы сейчас ничтоже сумняшеся отождествляем Марса и Ареса, Венеру и Афродиту, Вулкана и Гефеста.
Мы вообще за двадцать веков новой эры привыкли к порядку и систематизации. И нам уже трудно разобраться, когда у греков в роли бога Солнца выступает Аполлон, а когда — Гелиос. В прошлом они служили богами Солнца разным племенам. Когда племена соединились, богов Солнца — общих для народа — стало два, но это в ту пору никого не смущало.
У русских в пору язычества тоже было два бога Солнца: Дажбог и Хоре. Хоре, по-видимому, пришел (а точнее, остался) от скифов, смешавшихся на своих древних землях со славянами, Дажбог был собственно славянским богом Солнца. «Пришелец» и «хозяин» прекрасно уживались друг с другом.
Римская империя была единой. Для поддержания единства требовалась общая религия. Правители, по-видимому, поставили цель: все римляне должны были поклоняться всем богам империи сразу. А сколько вошло в империю стран, районов, городов… И всюду были свои боги…
И тогда в Рим стали свозить идолов наиболее почитаемых богов всех областей империи в качестве представителей «своих» религий.
Спустя многие сотни лет после римских владык «коалицию» местных богов Руси создает киевский князь Владимир — всего за несколько лет до того, как он устроил крещение Руси и стал решать задачу создания единой религии другим способом. На другом краю света, в южноамериканской Инкской империи, ее правители приказали доставить в храм Солнца в Куско главных местных идолов со всех завоеванных территорий.
Эти попытки объединить пестрое божье воинство были отнюдь не случайными. Единой власти на земле должна была соответствовать единая власть и на небе. И если общество еще не пришло к единобожию, то нуждается хотя бы в систематизации и объединении в иерархию многих богов.
Почти за тысячелетие до римлян аналогичную попытку предпринял вавилонский царь Набонид, тоже собравший у себя в столице идолов из разных городов своей державы.
Надо сказать, что почти все такие «механистические» попытки объединения местных религий были не очень удачны. Одно из немногих, если не единственное исключение — опыт Индии. В какой-то мере «объединить богов» удалось индийскому брахманизму. Бесчисленные тысячи богов его ничуть не мешают друг другу.
Мало того. Вот уже двенадцать веков, как фанатичный ислам принес в Индию своего аллаха, ни с кем не расположенного делить небо и храмы. Первая заповедь ислама гласит непререкаемо: нет бога, кроме бога. Нов Индии случается невероятное: мечеть «по совместительству» служит порою и индуистским храмом.
Это уже удивительная особенность древней индийской культуры.
Но боги, а точнее, связанные с ними представления, могли путешествовать и от народа к народу.
Тут сразу вспоминается христианство. Если в Америке и кое-где в Азии и Европе его насаждали силой пришельцы из других мест, то на большей части территории Старого Света оно победило изнутри, поскольку больше отвечало новому уровню развития общества.
Победители насаждали мусульманство в Северной Африке, но во многих районах Центральной и Западной части Черного материка оно победило без военной помощи арабских полководцев.
А если заглянуть в историю поглубже?
У нас нет никаких оснований считать, что хоть один египтянин когда-нибудь побывал в Восточной Сибири или в Заонежье. Но на скалах в Забайкалье не раз был выбит в незапамятные времена четкий рисунок солнечной ладьи. Лодка с высоко поднятым носом и кормой, в ней гребцы, а на носу — солнце, круг с исходящими из него лучами. Рисунок, который мы назвали бы сегодня детским. Но не дети били камнем о камень, проводя эти четкие линии.
Солнечная ладья «плавает» на скалах в Карелии и Азербайджане, на Скандинавском полуострове и в Англии. И она же любимое изображение древних египтян.
Древний Египет переправил к нам через тысячелетия свои молитвенные гимны. Благодаря этому мы знаем ежедневное расписание бога Ра, который каждые сутки совершал кругосветное путешествие. Днем он плывет по небесному Нилу к западным горам, где находится вход в подземный мир. Там со своей дневной ладьи Ра пересаживается в новую, ночную, и плывет в ней уже по подземному Нилу. Ровно в полночь схватывается здесь бог Ра с олицетворением тьмы — змеем Апопом. Тот пытается остановить ладью Ра, выпив всю воду подземного Нила. Побежденный, Апоп изрыгает воду обратно.
В следующие сутки все повторяется. Нелегкое это дело — быть у древних египтян богом Солнца. Но надо же им было как-то объяснить себе смену дня и ночи. А если вспомнить, что Египет, по старому определению не более чем «дитя Нила», что страна всем обязана этой реке и даже создана ею, ее наносами — мудрено ли, что вверху и внизу, на небе и под землей, эта великая река тоже течет.
А по реке, естественно, плывут на ладье.
Но древние египтяне не могли заставить Нил течь в Тихий океан. А солнечные ладьи есть ведь даже на берегах Амура и Уссури. Ладья — и змеи рядом — в пещере в горах Тянь-Шаня.
Впрочем, солнечная ладья путешествует не только в пространстве, но и во времени.
Русский праздник масленицы привязан к определенному дню христианского календаря, но на самом деле у него куда более древнее языческое происхождение. И связан этот праздник с солнцем, недаром он приходится на дату, близкую к весеннему равноденствию. И не случайно на народных гуляньях в день масленицы русские северяне нередко устраивали катания в лодках, поставленных на полозья. В лодках же полагается путешествовать и дневному светилу.
Словом, солнце для множества народов плыло по небу не в переносном, а в самом прямом смысле. Изредка оно пересаживалось в колесницу — так было у греков гомеровских времен и индийцев, да и в латышских народных песнях солнце ездит в колеснице.
Иногда миф объединял ладью и колесницу. Слова, из которых, по мнению многих лингвистов, получилось наше «карнавал», значат «морская колесница». И в праздниках карнавала у некоторых народов важное место занимают бутафорские корабли, снабженные колесами.