В средневековой Руси Александр Великий оказывается идеалом государя и полководца, его историю знают летописцы и проповедники, русские князья рассматривают Александра как образец для подражания. Внимание же русских мастеров привлекает сообщение «Сказания об Александре» о полете царя на небо — белокаменная резьба одного из владимирских храмов изображает Македонца в корзине, которую несут птицы.
И все истории о его замогильных странствиях стоило рассказать вот еще по какой причине. Они очень хорошо показывают, что, с одной стороны, у легенд часто бывает весьма реальная основа, но, с другой стороны, легенда от этой основы может уйти чрезвычайно далеко. Представьте, что мы бы ничего не знали об Александре, кроме эфиопской версии, где он христианин? Или черпали сведения о нем только из замечательной «Шахнаме» персидского поэта Фирдоуси, где Македонец всего-навсего очередной иранский шах-завоеватель.
Но для этой книги главный смысл посмертного путешествия Македонца в интересе, который равно проявляли к его личности, пусть идеализируя ее, народы Востока и Запада, Русь и Индонезия, Рим и Эфиопия… Сказания об Александре, переосмысленные в соответствии с конкретными историческими, литературными и иными традициями, стали частью национальной культуры многих народов. Точно так же, как неотъемлемой частью многих национальных культур и мировой культуры в целом стали творческие достижения эллинизма.
А вот другая история «посмертных странствий» реальной исторической личности, но личности гораздо менее примечательной.
СУДЬБА ДРАКУЛЫ
Вы слышали про Дракулу? Нет? Вам повезло. И за это надо благодарить наш кинопрокат, слава богу, не покупающий за рубежом фильмы о вампирах. Дракула — это вампир, и самый знаменитый из всех киновампиров. Мало того что о нем самом создано немалое число кинокартин, но Дракула дал еще свое имя целому киножанру, пускай и низкопробному. Жанр этот возник в Америке. Но Дракула отнюдь не коренной американец. Он герой страшного романа «Вампир» англичанина Брэма Стоукера. Однако Дракула и не англичанин. По роману это карпатский граф, проклятый за ужасные преступления то ли собственные, то ли его предков. Дракула в романе сначала бесчинствует в Карпатах, потом перебирается в Лондон.
Но на самом деле первое свое путешествие это имя совершило задолго до рождения Стоукера. Прозвище Дракула — дракон, змей — получил от «благодарных» подданных валашский господарь Влад Цепеш, живший в XV веке. Цепеша отличало пристрастие к простым решениям сложных проблем.
Нищенство он искоренял, сжигая нищих после заданного специально для них большого пира. С женской ленью тоже все решалось просто: жена крестьянина, ходившего в рваной одежде, подлежала казни — зачем-де не зашила. Турецкие послы сняли перед Цепешем шляпы, оставив у себя на макушке крошечные шапочки. Они говорили, что не снимают их и перед своим владыкой, и Цепеш велел прибить шапочки к головам послов железными гвоздями.
Неудивительно, что, несмотря на малые размеры своего княжества, господарь успел перебить, пока сам не погиб на войне, больше ста тысяч людей.
Имя Цепеша знают только историки. А прозвище Дракулы сохранили посвященные ему рассказы, в том числе русская повесть, созданная в том же XV веке. Вся средневековая Европа приходила в ужас от описанных в повести злодеяний.
В XIX веке имя Дракулы и связанный с ним эмоциональный заряд, заряд ненависти и страха, продолжали жить, Стоукер подобрал имя и придал ему новое значение, оставив при нем и страх и ненависть. Писатель хотел, чтобы действие романа происходило в настоящем, и правитель государства стал графом.
Так с Дуная на Карпаты, с Карпат в Англию, из Англии в Америку, а уж оттуда вместе с голливудской продукцией в разные уголки большого мира проделал свое путешествие Дракула. Как видите, отрицательные герои тоже умеют странствовать. А рассказал я эту историю, чтобы подготовить вас к рассказу о еще более поразительном движении по лицу Земли.
СКИТАЛЕЦ РУСТАМ
До сих пор поют о нем песни в долинах Таджикистана, Афганистана и Ирана— песни о железнотелом и подобном по силе слону богатыре Рустаме.
В споре с зазнавшимся шахом гордо и гневно говорит Рустам о себе, по словам великого персидско-таджикского поэта Фирдоуси:
Много он одержал побед, много совершил славных: дел, но в старости постигло Рустама страшное несчастье. Прибыл к границам Ирана с великим войском исполин юноша по имени Зураб (Сухроб). Ни один персидский богатырь не мог устоять против этого воина, дерзко вызывавшего на поединок вражеских витязей. И выступил против него Рустам, скрыв свое имя, дабы юный витязь не возгордился чрезмерно.
После-долгой битвы пересилил Рустама Зураб, вскочил ему на грудь и хотел снести голову сопернику. И тогда обманул Рустам врага, сказал ему, что есть обычай в Иране: мало повалить противника в рукопашном бою один раз, чтобы иметь право убить его. Нужно свалить борца дважды. Отпустил наивный юноша старого богатыря. Тем более что чувствовал себя сильнее и недавно даже насмехался над старостью противника. А Рустам попросил дэва вернуть ему ту часть силы, что отдал он в молодости, когда тяготила его собственная слишком великая мощь.
Теперь уже он поборол насмешливого юнца — и тут же пронзил его кинжалом. И услышал от умирающего, что обманщику отомстит отец Зураба — богатырь Рустам.
Пятнадцать лет назад Рустам тайно женился в чужой стране. Он уехал оттуда, а жена его родила сына. Тот вырос и пришел в Иран искать отца, а нашел смерть.
Национальный былинный герой трех народов десятки лет, если верить сказаниям, бился с врагами древних иранцев на севере, востоке, западе и юге, за что и вошел в легенды и великую книгу Фирдоуси «Шахнаме» — «Жизнь царей». Но все странствия Рустама, описанные в «Шахнаме», меркнут рядом с его посмертными путешествиями. Меняя имя и род свой, титулы и биографию, скитался Рустам по планете.
Наш Руслан, знакомый всем благодаря Пушкину, в старинных русских книгах наделен отчеством. Его именуют Ерусланом Лазаревичем. И если учесть, что отца Рустама зовут у иранцев Залем, то нетрудно понять, как стал Рустам Залевич Ерусланом Лазаревичем. Возможно, что имя Руслан происходит от персидского «арслан» — «лев». Уподобления богатыря Рустама льву — постоянный рефрен сказания о нем. Но путешествия имен далеко не самое интересное и важное.
Оплакивая сына, Рустам говорил:
Но как раз отцов, совершавших подобное, мировой фольклор и мировая литература насчитывают великое множество. У кавказских народов, у грузин и сванов, у пшавов и осетин до сих пор бьются в песнях и легендах отец с сыном, и гибнет обманутый сын, и имена у них часто прежние, хотя нередко певец или рассказчик называет здесь своих героев не персами, а кавказцами.
Но это вблизи Ирана. А вот эстонская легенда. Живет на берегу моря богатырь Кивви-аль. Так он могуч, что гнетет его (как Рустама!) собственная сила, и прячет он избыток ее под камень, чтобы не мешала. (А Рустам, как было сказано, отдал часть своей силы на сохранение дэву.) Собственно говоря, само имя эстонского витязя значит — тот, чья сила под камнем. Женится Кивви-аль, а потом покидает родную семью и землю, перебирается за Финский залив к родственным, но враждебным в это время финнам. Вместе с новыми земляками, как враг и завоеватель, возвращается Кивви-аль много лет спустя в родную страну и схватывается в смертном бою с неузнанным сыном, добрым молодцем, презирающим воинственного и бессильного старика. И снова хитрость отца, спасающая его от верной смерти, возвращение им себе припрятанной силушки, гибель юноши и позднее отчаянное прозрение сыноубийцы.