На заросшей густым лесом территории монастыря мы встретили американца, приехавшего на трехмесячный курс медитации.
– Наш ум находится в постоянном движении. Чтобы его успокоить, нужно сосредоточить свое внимание на каком-нибудь объекте. Теория медитации существует уже третью тысячу лет. Согласно ей, нужно концентрироваться на чем-то до тех пор, пока не сможешь «видеть» выбранный объект «внутренним взором». В качестве такого объекта для медитации можно выбрать даже человеческий труп. Можно упражняться и на абстракциях, таких как Будда, Дхамма, Сангха или пространство, сознание, ничто; на эмоциях – любовь, сострадание, радость, единение.
– И вас учат здесь всем этим методам? – удивился я.
– Нет конечно. Это и не нужно. Все они, в конечном счете, ведут к одной цели – к Нирване. Здесь мы обычно практикуем самый популярный в Таиланде, и вообще у последователей буддизма тхеравады, метод «полное осознание». Его суть очень проста: чем бы ты ни занимался, ты должен постоянно отдавать себе полный отчет во всех своих действиях. Например, если при ходьбе нужно осознавать, как левая нога поднялась, правая опускается, касается земли, опирается на нее, начинает отрываться, приподнимается…
Как мы жили в «телефонной будке»
После затянувшейся на четыре недели поездки на север Таиланда мы опять вернулись в Бангкок. В поисках ночлега пошли по всем попадавшимся на нашем пути монастырям. Но везде, как сговорились, отказывались оставлять нас даже на одну ночь: «У нас места нет!»
Когда уже стемнело, мы забрели в ярко освещенный Ват Теприсинтаравас. Шли к нему напрямик, по каким-то темным закоулкам, поэтому и внутрь попали не сквозь центральные ворота, а через заднюю калитку. На веранде одного из коттеджей сидел солидный монах в окружении учеников – Срипай Кусарасито.
Как позднее выяснилось, мы случайно попали на настоятеля тайского монастыря в Чикаго – иерарха, имеющего ранг, примерно соответствующий христианскому епископу. По приглашению одного из своих американских учеников Срипай Кусарасито был и в Москве. Возможно, именно в благодарность за оказанный в России теплый прием он сразу же согласился нас приютить.
Оставалось найти свободное место. А в бангкокских монастырях это не такое простое дело. Однако решение все же нашлось. Нас поселили в библиотеке. Скорее ее можно было назвать огромной… телефонной будкой. Внутри одноэтажного домика на расстоянии вытянутой руки от зарешеченных окон стоят два телефона-автомата. Снаружи через прутья решетки можно дотянуться до трубки, опустить монеты, набрать номер. А вот расковырять монетоприемник, оторвать трубку и вообще как-то раскурочить сам автомат уже несподручно.
В этой «телефонной будке» мы провели не одну ночь, как в других монастырях, а три ночи подряд. Каждый вечер к нам в гости заходили «американец» Срипай Кусара-сито и его друг Па Саней Фумпуанг (мы прозвали его Брежневым из-за удивительного сходства с прототипом). Они вместе учились в семинарии и поднимались по ступенькам иерархии.
В это время мы оказались в двойственном положении. С одной стороны, нам по-прежнему хотелось попасть в Австралию, причем с визами! А с другой – у нас оставалось примерно по 50 долларов – как раз на консульский сбор. Если нам опять откажут в визе, то не будет денег на то, чтобы вернуться назад домой (минимум 45$ нужно на визы Лаоса и Китая). Если же дадут, что маловероятно, будет не легче. Как мы сможем вообще без денег добраться из Таиланда до Австралии?
Несколько дней мы колебались, склоняясь то в одну, то в другую сторону. Была даже идея вообще отказаться от австралийских виз. Может, добравшись до Индонезии, искать пути через Тихий океан сразу в Америку? Или возвращаться назад в Москву? Однажды мы даже зашли в индонезийское посольство на разведку. Но… посольство оказалось закрыто, праздновался день рождения пророка Мухаммеда. Значит, не судьба.
По Таиланду мы разгуливали в желтых футболках с эмблемой «Школы автостопа». Но при входе в австралийское посольство все же пришлось их снять. Переодевались прямо перед удивленными охранниками. Рисковать было нельзя. Слово «автостоп», как я уже убедился, у чиновников вызывает определенные, совсем не нужные претендентам на визы, ассоциации.