Паспарту загляделся на эти удивительные церемонии, развесил уши, таращил глаза, только бы успеть побольше услышать и увидеть – что говорить, он выглядел ни дать ни взять как самый что ни на есть наивный «бобби», какого только можно представить.
Увы, к несчастью для него и его хозяина, чье путешествие он чуть не испортил, любопытство завлекло Паспарту дальше, чем следовало. Дело в том, что когда Паспарту, полюбовавшись карнавалом парсов, направился к вокзалу, по дороге ему попалась великолепная пагода Малабар-Хилл, и его посетила злополучная идея посмотреть, что там внутри.
Он не знал двух вещей: во-первых, что христианам официально запрещен доступ в некоторые индусские пагоды, и, во-вторых, что даже те, кто входит туда для молитвы, обязаны оставлять свою обувь у порога. Здесь надо заметить, что английское правительство из чисто политических соображений проявляет почтение к религиозным верованиям жителей страны, требует скрупулезно, вплоть до мелочей, соблюдать ее обычаи и строго карает тех, кто их оскорбляет.
Паспарту вошел без дурных намерений, как простой турист, и залюбовался внутренним убранством Малабар-Хилла, ослепительным для наивного европейца блеском его украшений, впрочем, свойственных любому браминскому храму. Но внезапно путник был повержен на священные плиты. Три жреца, яростно сверкая очами, набросились на него, сорвали с его ног башмаки вместе с носками и принялись, испуская дикие вопли, дубасить беднягу.
Однако француз, малый крепкий и проворный, ухитрился одним рывком подняться с пола. Двоих противников он свалил, угостив одного ударом кулака, другого пинком, благо оба сильно путались в своих длинных черных одеяниях. Затем со всех ног бросился вон из пагоды и вскоре сумел на порядочное расстояние оторваться от преследователя – третьего индуса, который бросился было в погоню, попутно возбуждая толпу негодующими криками.
В восемь без пяти, то есть всего за несколько минут до отправления поезда, босой, без шляпы, потеряв в суматохе пакет с покупками, Паспарту примчался на железнодорожный вокзал.
Фикс был там же, на посадочной платформе. На вокзал его привела слежка за мистером Фоггом, понаблюдав за которым, он понял, что этот проходимец вправдууезжает из Бомбея. И тут же принял решение следовать за ним до Калькутты, а если понадобится, и дальше. Паспарту Фикса не заметил, так как сыщик держался в тени, зато последний слышал его рассказ о происшествии в храме: слуга в двух словах поведал господину о своем приключении.
– Надеюсь, это не повторится, – скупо заметил Филеас Фогг, направляясь на свое место в вагоне поезда.
Бедный парень, босоногий и пристыженный, ни слова не говоря, поплелся вслед за хозяином.
Фикс собирался сесть в другой вагон того же состава, но внезапная мысль удержала его, разом отменив планы отъезда.
«Нет, я остаюсь, – решил детектив. – Теперь, когда имело место преступление, совершенное на индийской территории… Он у меня в руках!
В это мгновение локомотив издал оглушительный свисток, и поезд исчез во мраке ночи.
Глава XI
где Филеас Фогг за бешеную цену покупает животное, пригодное для верховой езды
Поезд отошел от платформы согласно расписанию. В вагонах набралось всякого народу – были там офицеры, штатские чиновники, торговцы опиумом и индиго, имевшие на востоке полуострова свои неотложные коммерческие дела.
Паспарту ехал в одном купе со своим хозяином. Третий пассажир расположился в уголке напротив. То был бригадный генерал, сэр Фрэнсис Кромарти, один из партнеров мистера Фогга по висту, игре, что скрашивала им путь из Суэца в Бомбей. Его армейские части были расквартированы близ Бенареса, куда он и направлялся.