Возвращение водителя избавило меня от необходимости объяснять цель моего присутствия. Женщину сопровождал мужчина лет двадцати пяти, классического шведского типа — приятное свежее лицо, светлые волосы, невероятно чистая кожа и голубые-голубые глаза. Может, это Андерс?
И меня снова кольнуло разочарование. Славный малый, но слишком молод и выглядит серьезным незатейливым мальчиком, совершенно неспособным вести хитрую игру, затеянную Андерсом.
Он подошел ближе и протянул руку:
— Здравствуйте. Я Мартин!
Ах, вот как?! 'Значит, игра продолжается? Я уже не скрывала улыбки.
— Пожалуйста, пойдемте со мной. Я отведу вас на свою лодку. Андерс ждет.
Я рассмеялась и, подхватив сумку, последовала за Мартином на маленький, невероятно изящный быстроходный катер. Уселась на переднее сиденье рядом с ним, натянула спасательный жилет и приготовилась к испытанию. Мартин медленно вывел катер в открытую воду. Вода, о которой шла речь, принадлежала южной части Скандинавского полуострова, в том месте, где Северное море образует Каттегат, широкий пролив между Швецией и Данией. Я тем временем сосредоточилась на своей отупляющей мантре: «Меня не тошнит, не тошнит, не тошнит…» И все же я смогла заметить невероятную красоту здешних мест. Катер разрезал чистую воду. Остроконечные волны превращались в легкую рябь, к тому времени как достигали берегов крошечных островков, мимо которых мы проплывали. До меня доносился смех ребятишек, резвящихся в естественных бассейнах между скалами и ныряющих с плотов в прохладную воду. Позади, на усыпанном камнями берегу, красовались молоденькие сосны. Они походили на детей, собравшихся вокруг фургончика с мороженым.
Иногда между деревьями застенчиво проглядывал крохотный красный домик. Белоснежные крыши сверкали на фоне темной зелени сосновых лап. Мы летели по прозрачной голубой воде, вдыхая чистый свежий воздух. Я одновременно нервничала и волновалась, в полной уверенности, что это последний этап путешествия перед встречей с Андерсом.
Должно быть, напряжение отразилось на моем лице: Мартин, ошибочно приняв мое замешательство за первые признаки морской болезни, отнял одну руку от штурвала.
— Не тревожьтесь! — прокричал он, перекрывая шум двигателя и осторожно касаясь моего плеча. — Нас предупредили, что вы очень-очень плохо переносите качку, и я должен приглядеть за вами, если вдруг начнется рвота.
Он сочувственно поморщился. Я слабо улыбнулась, вытерла с лица соленые капли, чтобы скрыть смущение. Катер прибавил ходу.
Прошло не меньше получаса. Я наблюдала за парусными яхтами, где дети в оранжевых спасательных жилетах учились ставить паруса. Как, должно быть, чудесно плавать, скакать на лошади и подниматься в горы, едва научившись ходить! В Англии, похоже, все торчат перед телевизорами или сидят за рулем с той минуты, как способны самостоятельно сидеть.
Но тут мне пришлось вернуться к действительности — рев мотора превратился в тихое мурлыканье. Катер замедлил ход.
— Мы заблудились?
Мне вдруг стало не по себе при мысли о встрече с таинственным Андерсом. Может, лучше вернуться в отель, хорошенько отмокнуть в ванне и наконец, выспаться? Не такая уж плохая идея!
— Нет, — вежливо, но рассеянно ответил Мартин, направляя катер в скалистый пролив и продолжая смотреть вдаль. — Они где-то здесь.
Куда, черт побери, меня занесло? И почему Мартин не знает, где они? (ОНИ?!) Что же дальше? Сейчас всплывет подводная лодка? Кто этот чертов тип, капитан Немо?
Я начинала терять терпение. С меня довольно! Либо подавайте мне свидание, либо везите обратно в отель, где я в тишине и покое включу кабельное ТВ и сольюсь в экстазе с мини-баром.
Но в этот момент Мартин выжал газ до отказа, и катер рванулся вперед. Значит, они где-то здесь.
Еще немного, и я встречусь с Андерсом.
Мы двигались к плавучему понтону, пришвартованному к скалистому островку, возникшему посреди моря. Понтон был достаточно большим, приблизительно восемнадцать на тридцать футов, с вместительной каютой в центре палубы. На палубе стояли двое мужчин: один бледный, нагруженный канатами, второй — высокий и загорелый. Загорелый помахал мне рукой.
О Боже, это Андерс. Наконец…
Только вот почему-то казалось, что «наконец» случилось, слишком, рано. Я не чувствовала, что готова встретиться с ним. Судорожно прижав сумку к груди, я огляделась. Нервы окончательно сдали, и я вдруг пожалела, что встречаюсь не с милым славным Мартином.