ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Идем к Гавайским островам. — Океанская пустыня. — Опять киты. — Китовые бифштексы. — Страна вечной весны. — Гонолулу и Жемчужная гавань. «Дикари» Пети Елисеева. — Гонолулу — центр китобойного промысла. — Страна ананасов и сахара. — Немного истории. — Штрихи тихоокеанской проблемы. — Вайкики. — На рынке Гонолулу. — В музее Бернис Пауахи Бишоп. — Легенда о короле Рона. — Капитан Кук на Гаваях. — Русские на Гаваях. — Прощание с Гавайскими островами. — Безработные с «райских островов».
Какой пустынный океан! Невольно вспоминаются слова нашего знаменитого советского океанографа Ю. М. Шокальского: «Тихий океан при его величине и редкости пароходных линий представляет собой почти пустыню». Уже неделю мы в пути и не встретили ни одного судна. Только два или три фрегата время от времени подлетают к нам и вновь уносятся куда-то, то отставая от нас, то обгоняя. Огромная водяная пустыня. Первым из европейцев его увидел Бальбоа и назвал Южным морем. Оно, действительно, в течение ряда веков после Бальбоа было Южным морем для испанских колонистов, осевших на побережье между Перу и Мексикой. Для всех моряков оно было Южным морем, так как, плавая по нему, моряки ориентировались по небесным светилам южного полушария: это были прекрасные южные созвездия, освещавшие путь кораблей — Южный Крест, Южный Треугольник и Облака, хорошо видимые в обширной области пассатов и так необходимые при плавании на этом безбрежном океане. Магеллан назвал его Тихим морем и для нас оно тоже Тихое море — Тихий океан; лишь легкий ветерок чуть морщинит его поверхность, вода синяя, прозрачная и наверху прозрачная синева небес. И ночи темные, с близкими звездами. Оживляют эту пустыню только наши 4 судна; огоньки китобойцев приятно увидеть темным вечером. Мы идем медленнее. Суда, вернее днища их, обросли всякими ракушками и водорослями, а это сказывается на нашей быстроте.До боли в глазах часами всматриваюсь в темносиние воды океана, все не покидает надежда увидеть что-нибудь живое — дельфина, акулу, быть может кита или просто стайку летучих рыб. И ничего! Даже фрегаты, сопровождавшие нас первые дни, и те исчезли. А это места, где охотились в прошлом веке за кашалотами. Впрочем, быть может, большие стада кашалотов идут где-нибудь в 15 — 20 милях от нас и мы их не видим. Парусники ходили зигзагами, галсами, а наш путь прям. Пустыня. Пробовали спустить планктонную сетку в эту синеву и она вернулась абсолютно пустая, а спускали мы ее на 500 метров.В литературе всегда прославляется климат экваториальной части Тихого океана. Он характеризуется мягкостью и теплотой. Между тропиками на уровне моря повсюду держится температура 25°, почти не изменяющаяся в течение всего года. Здесь дуют умеренные ветры и сила их редко превышает 4 балла; часто бывает и полный штиль. Небо здесь всегда чисто, туманы бывают только вблизи цепи азиатских островов и у берегов Америки. Здесь, в тропиках, с их темными бархатными ночами, с исключительной яркостью горят созвездия. Низменные атоллы были бы необитаемы, если бы. та часть океана, где они расположены, была подвержена бурям: ураганы здесь редчайшее явление, но они бывают, и тогда население райских уголков смывается начисто морскими волнами.Нам известно, что вулканические и коралловые архипелаги Тихого океана, несмотря на свою незначительность и разбросанность, все же вызывают некоторые возмущения в спокойном состоянии атмосферы пассатной зоны. Вулканические острова, типа Гавайских, к которым мы идем, с высокими вершинами гор, конденсируют влагу около своих вершин. Эти вершины часто покрыты облаками, которые разрешаются проливными дождями, правда, очень кратковременными, но обильно орошающими долины и нагорья. Этой влаги вполне хватает для того, чтобы склоны гор покрылись богатейшей тропической растительностью. Это мы уже видели на Ямайке, в Панаме и в Китовой бухте, на Коста-Рике, теперь увидим в центре Тихого океана, на Гавайских островах.Но Гавайские острова состоят не только из высокогорных вулканических островов: в этой группе есть и атоллы, низменные коралловые острова. Они имеют многочисленные неглубокие лагуны, прозрачная вода которых далеко выделяется на горизонте. Лагуны эти, на которые тропическое солнце бросает свои лучи почти вертикально, образуют как бы обширные котлы, температура воды которых на много градусов превышает температуру окружающего моря. А вода в них медленно обновляется через узкие проходы, во время прилива. Это приводит к сильному испарению воды и к значительному нагреванию воздушных слоев, находящихся над этими атоллами. Насыщенные водяными парами, они поднимаются в верхние слои атмосферы. Следствием восходящих токов является конденсация паров, что обусловливает возникновение электрических явлений, в результате — сильнейшие грозы и ливни.Пока мы идем в затишной зоне Тихого или Великого океана. Обо всем этом я рассказываю нашим морякам в вечерние часы, когда мы собираемся на палубе, и только одна лампочка освещает мой лекторский столик. Все сидят или полулежат на палубе и с величайшим интересом слушают (без преувеличений — у нас молодежь и она учится любить море и все, что связано с ним) о первых европейцах, появившихся в Тихом океане, о жизни Магеллана, о жестокостях европейцев по отношению к туземцам открываемых стран.В этот вечер расходимся поздно. Вместо лекции получился вечер вопросов и ответов, в котором приняли участие и профессор Смирнов, и наш капитан Леонтий Иванович, хорошо знакомый с «эпохой великих открытий»....Только 26 ноября, в 700 милях от Гавайских островов, мы заметили несколько фонтанов китов. Китобойцы, конечно, погнались за ними, но только капитан Зарва ухитрился пересечь курс одному из них, и гарпунерКарлсен убил его. Это был очень странный кит. Мы подробно осматривали его на палубе «Алеута», и хотя норвежцы называли его сейвалом или ивасевым китом, но мы поняли, что это не сейвал, а близкий и похожий на него вид, так называемый кит Брайда. Но эти киты обычно встречаются лишь у берегов Южной Африки, а в Тихом океане они чрезвычайно редки. Определили этот вид мы уже потом, сравнивая ус этого кита с нашими коллекциями. Желудок кита оказался набитым массой какой-то мелкой рыбы, определить которую мы не смогли, так как головы их были уже переварены. Видимо, здесь есть не нанесенные на карту рыбные отмели. Кит маленький и очень худой. Жира дал только 75 килограммов. Но бифштексы из этого кита превосходны. Кок позаботился отмочить их в солоноватой воде, затем, по нашему совету, в уксусе, поджарил с луком и получилось отменно хорошо, напоминает телятину. Часть мяса мы заложили в холодильник, замороженное оно теряет свой специфический китовый запах, а мы не прочь еще покушать китовые бифштексы.28 ноября показались Гавайские острова, вернее — вершины их гор. На палубе в который раз уже идет деятельная приборка. Хотя китов мы убили мало, но превратились в пахучее судно и теперь стараемся хотя бы немного отскрести жировую пленку с поручней и окончательно отмыть разделочные площадки. Моют каустиком и кипятком, но, как говорится, с переменным успехом. Все-таки попахивает...У меня в руках «Путешествие на «Снарке» Джека Лондона. Ведь мы почти теми же путями подходим к Гаваям. Вот и я вижу знаменитую Мауна-Кеа (Белая гора). Высота ее 4214 метров — это величайшая вершина Тихого океана. Вершина покрыта снегом и оправдывает свое название. Рядом с нею, несколько севернее, действующий вулкан Мауна-Лоа. Извержения этого вулкана происходят очень часто, каждые три-четыре года. Где-то на одном из его склонов находится кратер Килауэа, окружностью более 13 километров и глубиной более 200 метров: это озеро, наполненное кипящей лавой. Через некоторое время открывается вершина потухшего вулкана Халеакала (по-русски — обитель солнца) на острове Мауи. Еще севернее — остров Молокаи, где находятся прокаженные. Все названия мне знакомы с детства,да и не только мне. Редко кто из нас не читал Джека Лондона и не помнит его «На цыновке Макалоа», или «Путешествия на «Снарке». Это очень популярный и любимый писатель нашего юношества, а наш экипаж, повторяю, почти все в таком возрасте, когда детство и юношество — совсем недавнее прошлое... Впрочем, человек до тех пор молод, пока у него глаза блестят интересом к жизни, ко всему новому и окружающему его. Посмотрите, как блестят глаза у Нестора Александровича! Я помню, как блестели глаза у академика