ные берега этого моря обычно высоки и круты, причем скалы часто отвесны. Отдельные расщелины в гранитных массивах при затоплении их морем превратились в глубокие бухты. Побережье, особенно северное, представляет собой непрерывное и беспорядочное чередование участков прямых скалистых берегов с рядом мысов и полуостровов и многочисленными бухточками. Все это соответствует тому, что мы видим. Видам и узкие проливы между отдельными широкими бассейнами и узкие перешейки, соединяющие между собой отдельные массивы суши. Видим чудесные пляжи с желтовато-белым песком, так отличающиеся от коралловых пляжей тропиков. Видим массу бухточек, чудесных убежищ для всякого класса кораблей и мелких суденышек. По берегам островов и по Хонсю, который кажется целым материком, много поселений, но почему-то они очень небольшие, часто пять-семь домиков и кумирня.Это — важнейший путь, притом внутренний водный путь всей Японии, где речное судоходство мало развито. Здесь расположено более двадцати крупных портов Японии. Здесь значительно теплее, чем в Токийском заливе у Иокогамы, но все же не жарко, не тропики. Жители — рыбаки и лодочники — одеты опрятно, но крайне бедно. Мы часто проходим совсем рядом с поселками и видим их быт воочию, — стенки домов раздвинуты. Их лодочки проплывают совсем рядом с нами и мы видим убогое рыбацкое снаряжение. Наш красный флаг на корме их совсем не пугает, а наоборот, многие лодки отчаливают и пытаются догнать нас, или идут наперерез, чтобы подойти ближе к нам. С китобойцев с ними часто переговариваются, они идут в кильватер за нами. На берегах масса маячков и мигалок, стоят створные знаки, как на реках, и плавание наше напоминает плавание по рекам и озерам. Но видны и большие морские маяки, с сиренами и вертящимися фонарями. Вечером идем как по освещенным каналам или аллеям, если в узкостях. И везде видны огни, а если цветные, значит и нас касается: мигают, показывают верный путь. К вечеру становится прохладно и даже холодно. Но тихо-тихо. Эта тишина еще больше наводит на мысль, особенно сейчас вечером, что идем каналами и озерами. И небо темное, но звездное.17 февраля вечером вышли через пролив Симоносеки в Японское море. Прощаемся с лоцманским катером гудками. Только повернули к северо-западу, как получили «норд-вест», как называем мы на Дальнем Востоке холодный сибирский ветер. Покачивает, на волнах барашки, которые в темноте фосфоресцируют. Погода свежая, без пальто теперь на палубу не выйдешь. Но небо все-таки чистое, видны звезды. До Владивостока три дня пути, то есть трое суток. Китобойцы опять привычным строем — двое по бортам и один за кормой — идут все время «раскланиваясь». Для них пять-шесть баллов уже качка, впрочем «прыгают» и при меньшем волнении. Качка у них стремительная, но почти всегда носовая, поэтому и койки в каютах расположены вдоль бортов. Но в общем, держатся они хорошо, как утки, хотя иногда и берут на себя воду.Много месяцев я должен провести на китобойцах и не в ласковых тропиках, а в наших суровых дальневосточных морях, а поэтому заранее предусматриваю все возможности для моей работы на этих судах, размещение оборудования и снаряжения. Жить-то я буду вместе с капитанами, об этом у меня уже есть договоренность, в первую очередь с капитаном Зарвой. Он решил стать нашим первым китобоем и мы много вечеров провели, рассуждая о будущих совместных плаваниях. Я-то дальневосточник, а он черноморский моряк, вот я и посвящаю его постепенно в особенности наших плаваний, рассказываю о богатствах наших морей, в том числе и китами. Моря суровые, но такие богатые, и здесь воспитываются классные моряки, хорошо знающие морскую службу. Ведь немного маяков в водах Дальнего Востока, а поэтому здесь по огонькам не разгуляешься. Но пока в море масса огоньков от огромного количества рыбачьих судов. Вот и неспокойно в море, а продолжать промысел нужно, но главное на каких утлых посудинах и как далеко от берегов. Когда мы видели ту же картину У берегов Южной Японии, то все же нам не было так жалко рыбаков, — там тепло, а здесь в холодном море...20 февраля видны наши берега. Скоро войдем в залив Петра Великого, а это уже совсем дома. 21-го мы уже в заливе, кончен семимесячный путь через два океана и шесть морей. Идем через тонкий лед, который наш «Алеут» легко ломает. В кильватер за нами идут китобойцы, так как и такой лед они форсировать не могут. На льду лежат тюлени, — недавно закончился период щенки, и рядом со взрослыми лежат бельки. И матухи, и бельки равнодушно смотрят на проходящие корабли, — видно за тюленями здесь давно не охотятся. Но зверь лежит редко, что и отмечают наши товарищи, участники зверобойных экспедиций на севере и на Белом море.Но вот виден Скреплевский маяк на высоком скалистом острове. Нас встречает ледокол, так как дальше лед будет потолще. Холодно. Позади остались знойные тропики с ласковым теплым морем, пальмы и всякая южная экзотика. Впереди нас ждут наши холодные моря, берега Камчатки и Чукотки, северная экзотика и охота на китов среди туманов и непогод. Мы уже теперь начинаем говорить о необходимости выйти на промысел как можно раньше. За время долгой стоянки в Японии машины перебрали, все подчистили и подремонтировали, вот только корпус бы надо пообчистить. Ведь мы тащим с собой все то, что наросло в тропиках, и это не малое количество всяких ракушек балянусов и водорослей. Но Леонтий Иванович, наш капитан, и здесь нашелся: как только мы вошли во льды, он стал медленно откачивать воду из междудонных пространств, судно медленно подымалось и лед постепенно содрал с нас и раковины балянусов и щетку водорослей. Но вот и Босфор, открывается заснеженный Владивосток. Ледокол пролагает нам путь по бухте Золотой Рог, к месту нашей будущей стоянки у Комсомольской пристани. Наши товарищи, бывавшие в проливах между Черным морем и Средиземным, поражаются сходством конфигураций владивостокских бухт с бухтами у Стамбула. Да и названия те же. Дальневосточники, а особенно знающие историю заселения Дальнего Востока, рассказывают, что это сходство бросилось в глаза и тем русским морским офицерам, которые производили опись и съемку берегов залива Петра Великого у поста Владивосток, почему на картах появился и пролив Босфор Восточный, и бухта Золотой Рог, и некоторые другие названия.