что это финвал, а не другой какой-либо кит, как и где рождают они своих детенышей, долго ли они живут и что известно о их происхождении.За финвалами охотятся у берегов Северной Америки и у берегов Южной Америки как с тихоокеанской стороны, так и с атлантической. Добывают их там десятками и сотнями. Наши соседи на Аляске почти каждый год охотятся за финвалами у материка и у Алеутской гряды. Добывают их и у берегов Японии и Кореи. Охотятся за ними и у беретов Норвегии, у Исландии, у Фарерских островов, у Шетландии и у Гренландии, у Испании и у Португалии, вблизи Азорских островов и у берегов Испанского Марокко, у берегов Перу и Чили, у Южной Африки (Кап, Наталь) и у острова Мадагаскар. Но особенно много их добывается в водах Антарктики. Если во всех перечисленных местах их добываются десятки и сотни, то в водах Антарктики — тысячи: в 1952 году, например, в водах Антарктики добыли 18380 финвалов, причем только пловучие базы, не считая того, что было добыто у островов Южной Георгии, где с давних времен, — около полустолетия, — работают береговые китобойные станции, добывающие в настоящее время до двух тысяч финвалов в сезон.Узнавать китов-финвалов наши китобои хорошо научились и легко отличают разные виды китов, во-первых, по фонтанам, и, во-вторых, по характерным для каждого вида, следовательно, и для финвалов, движениям у поверхности воды. Фонтан сельдяного кита напоминает довольно стройную колонну, расширяющуюся в верхней части, и нужно оказать, что он совсем не похож на те рисунки, которые время от времени публикуются в разных, в том числе и научных работах. Первый наиболее мощный фонтан, — ведь кит выпускает его после довольно длительного нахождения под водой, — достигает 8 — 10 метров высоты и процесс выпускания фонтана — выдоха испорченного воздуха — длится 4 — 5 секунд. При этом слышен характерный и довольно сильный звук, напоминающий звук выпускаемого под давлением пара. Конечно, это совсем не «рев», это скорее фырканье, ведь голосовых связок у китов нет, следовательно, ни реветь, ни мычать финвал не может. Мы наблюдали сотни раненых финвалов, у которых было еще много сил для сопротивления и, тем не менее, агония их была всегда безмолвна.Во время жировки, когда финвалы усиленно питаются на наших ли дальневосточных «полях» откорма, в антарктических ли морях, в спокойном состоянии сельдяной кит выбрасывает от трех до шести фонтанов (чрезвычайно редко больше шести), с интервалами в 10 — 16 секунд. Мы сотни раз проверяли с секундомером в руках эти интервалы, после чего и вывели эти средние цифры. У поверхности воды, во время «фонтанирования» — дыхания, киты эти находятся до двух минут. Сколько мы ни наблюдали за процессом дыхания финвалов, никогда более двух минут они не находились у поверхности. Затем они снова ныряют в глубину, оставаясь там от 3-х до 6 минут. Нужно здесь еще добавить, что перед нырянием на сравнительно длительное время (3 — 6 минут) финвал делает последний продолжительный вдох, набирая запас воздуха. Когда финвал ныряет на длительное время, он показывает голову, всю спину со спинным плавником и часть хвостового стебля, при этом тело его сильно изгибается, выпячивая спину, выгибая хвостовой стебель, и исчезает он, как будто бы вращаясь. Но он никогда не показывает лопастей своего хвоста. А спинной плавник у него среднего размера, так от 35 до 50 сантиметров высотой, с небольшим вырезом в задней части.На поверхность же финвал поднимается очень отлого, показывая все свое огромное туловище почти в одной плоскости; фонтан появляется еще ранее того, как покажется голова, так как он, как я уже немного раньше рассказывал, открывает дыхала еще под водой, а потом уже появляется верхняя часть головы с открытыми дыхалами и передняя часть спины. Как только финвал выпустит первый фонтан и вдохнет запас свежего воздуха, он медленно двигается вблизи поверхности воды и все его движения очень хорошо видны из «вороньего гнезда», откуда мы обычно и ведем наблюдения. Наш глаз настолько привык отличать одного кита от другого, что мы безошибочно определяем, с какими китами мы имеем дело.Ночью финвалы проводят почти все время у поверхности воды, куда из глубины подымаются мириады планктонных ракообразных и крылоногих моллюсков. Днем эти рачки и моллюски почти всегда находятся в сумраке глубины, они избегают яркого света, но ночью совершают «суточные миграции» вверх, как говорят гидробиологи. Впрочем, когда небо мрачно, а в наших водах это обычное явление, то эти рачки так и остаются у поверхности, окрашивая воду в буровато-красные тона. Тогда и финвалы не ныряют, а ходят почти у поверхности и питаются ими. Конечно, и фонтаны тогда совсем другой конфигурации и силы.Сельдяные киты, играя, никогда не выпрыгивают из воды, они очень спокойно и даже монотонно ведут себя. Но при этом никто и никогда не мог угадать, в каком месте они появятся после длительного ныряния. Путь кита-финвала, впрочем и других китов, под водой мы никогда проследить не могли. Но плавают под водой они тоже быстро, так как за те минуты, что они находятся под водой, они проплывают иногда более трех миль.Скорость плавания сельдяного кита обычно не более 10 миль в час, иногда даже и меньше. Но на дальних переходах эти киты плывут с большой скоростью, не менее 15 миль в час, так как мы не раз пытались догонять таких китов и никогда нам это не удавалось, хотя погоня иной раз длилась три-четыре часа: они скоро скрывались за горизонтом. А напуганный финвал развивает еще большую скорость.Что же касается глубины, на которую ныряют обычно эти киты, то она не велика и не доходит даже и до 100 метров. Мы часто проверяли это, сверяя улов нашей планктонной сетки с содержимым желудков финвалов, которых мы добывали в тех же местах. Основная масса планктонных рачков находилась на глубине в 50 метров, следовательно, киту и не нужно было нырять глубже. Осенью эти рачки опускаются на значительные глубины и мы убедились, что в таких местах у китов либо пустые желудки, либо же они питались рыбой. Замечу еще, что мы охотились за этими китами и на больших глубинах, вдалеке от земли, и вблизи материка или островов, где глубины были совсем небольшие, до 50 метров, и везде эти киты вели себя совершенно одинаково и с такими же усилиями ныряли как на малых, так и на больших глубинах.