ГЛАВА ВТОРАЯ
Кильский канал. — Северное море. — Последняя бункеровка. — На буксире через океан. — Море, которое не имеет берегов. — Саргассы. — Проходим тропик Рака. — В Караибском море. — На Ямайке. — Живой конвейер. — Порт Ройяльи Кингстон. — Первый ураган. — «Экзотические» впечатления. — Потомки ямайских маронов.
Странно чувствовать себя на борту океанского парохода и плыть по узенькой, в зеленых берегах речке — Кильскому каналу. Почти все свободные от вахты и работы любуются зелеными берегами и зарослями, окаймляющими канал. Кто-то вслух читает справку о Кильском канале. До меня доносится: «...работы начались в 1887 году, а первые суда по Кильскому каналу прошли в 1895 году... модернизирован в период 1909 — 1915 годов, причем ширина его несколько больше 100 метров при глубине свыше 11 метров... длина канала 98 километров... способен пропускать суда, имеющие осадку до 10 метров...»Один за другим проходим четыре моста и нам кажется, что мачты «Алеута» обязательно заденут за мост. Невозмутимый немец-лоцман коротко командует, немецкий же рулевой крутит штурвал. Наши при этом присутствуют: и вахтенные, и свободные от вахты во главе с Леонтием Ивановичем, нашим капитаном. По зоне канала ведут немецкие лоцманы и рулевые, гарантийные работники канала. Правда, один раз получилась маленькая неувязка: то ли лоцман неправильно скомандовал, то ли рулевой зевнул, но мы ткнулись носом в берег.Конфуз! Флегматичный лоцман сразу же всю свою важность потерял, вспотел и забегал по мостику. А громада «Алеута» заняла весь канал, став поперек его. Но тут на сцену выступил наш капитан: громкая команда и шустрый китобоец «Энтузиаст», следовавший первым у нас в кильватере уже подскочил к корме, забросил конец и осторожно оттаскивает нас от берега. Опять прозвенел звонок машинного телеграфа (капитан успел остановить машину), и мы медленно двинулись вперед. На этот раз благополучно отделались... лоцман и его помощники. Лоцман потерял свой победоносный вид (а мы знаем, что 6н член фашистской партии — нас об этом предупредили) и заискивающе разговаривает с капитаном, стараясь загладить свои промахи. Леонтий Иванович односложно отвечает ему, не отходя от машинного телеграфа.Навстречу нам попадаются небольшие катера и шхуны, идущие из Северного моря в Балтийское. Проходим несколько расширенных мест канала. В некоторых из них стоят большие пароходы, дающие нам дорогу. Уже в сумерки, при огнях, гирляндами повисших над . черной тихой водой, подходим к шлюзовым камерам Брунсбюттеля. Как и в Хольтенау, их тоже две и расположены они рядом. Нашего лоцмана и его помощников сменяют другой лоцман с помощниками. Они поведут нас по Эльбе, до выходного пловучего маяка. К ночи пошел дождь и палуба опустела. Поздно ночью подошли к пловучему маяку и распрощались с лоцманами. Поворачиваем на запад, к Английскому каналу. Начинает покачивать, сказывается близость океана. Нам предстоит еще последняя бункеровка китобойцев, а затем — через Атлантику.21 августа подошли к Корн-Уэлсу и начали перегрузку угля. Погода, до сих пор сравнительно тихая, посвежела и мешает погрузке. К 25-му все же погрузка окончена, и китобойцы берутся на буксир. В океане в свежую погоду трудно снабжать их углем, запас его у них только на две недели, а переход по самым оптимистическим расчетам месячный; поэтому Леонтий Иванович решил тащить их на буксире. Это будет мировой рекорд буксировки сразу трех судов через океан. Капитан все обдумал, произвел точнейшие расчеты, подсчитал, весь наш путь, приготовил мощные буксирные канаты и с уверенностью идет на этот эксперимент.«Море и небо, и больше ничего», — говорили прежние мореплаватели, гадательно смотря в неизвестную им даль, где линия морского горизонта сливается с небом. Область исследованного и знакомого была тогда очень ограничена, и нужна была большая отвага, чтобы довериться хрупкому беспалубному судну и прихоти ветров... В то время богатое воображение населяло моря огромными морскими змеями, левиафанами, и так ожидали чего-то чудесного, что некоторые действительно видели и описывали всевозможных ужасных змеев и других морских чудовищ. Фантастика переплеталась с действительностью, — а, впрочем, в мире много действительного, что похоже на фантастику. Ведь глубь морей и океанов еще недостаточно исследована.Впереди еще столько увлекательных морских экспедиций, исследований с помощью новейших приборов, над которыми работают сотни ученых, шаг за шагом проникающих в «тайны» природы. И природа часто охотно открывает эти тайны. А океан... это — океан исследований. Скоро «Наутилус» капитана Немо перестанет быть фантастикой, так или иначе, но люди научатся видеть жизнь на дне моря, жизнь в толще воды. Будем не только видеть жизнь моря, но научимся и слышать ее.А пока только и можно сказать, что «много есть на свете, друг Горацио, такого, что и не снилось нашим мудрецам». Вот мысли, которые мелькают, вероятно, не только в моей голове, потому что недалеко от меня, у спасательной шлюпки стоит профессор Смирнов и тоже всматривается в морскую даль, и во взгляде его такой юношеский блеск! А горизонт — пустыня. Но вот что-то мелькнуло, плеснулось, и стайка летучих рыбок пролетела у носа «Алеута». Первые летучие рыбки! Мы уже в субтропиках, в местах, воспетых нашими любимыми юношескими писателями. Бедные создания, как красив ваш полет, но я знаю, что исключительно желание спасти свою жизнь заставляет вас вылететь в чуждую вам стихию — воздух, что какой-то прожорливый хищник зорко высматривает ваш полет, подстерегая момент падения. Бегу к носовой части, но ничего нельзя увидеть в этой синеве-голубизне. И опять тишина. Машина мерно вздыхает, ровный след оставляет за собой винт, и вода с однообразным шумом плещется о нос нашего корабля. Вечереет. Зажигаются ходовые огни. Солнце садится в воду, окрашивая океан в цвет пурпура и еще какой-то сиреневый, только морю свойственный и наблюдать который можно только далеко в океане... Облака, окрашенные в черное и пурпур, принимают причудливые очертания. То виден огромный всадник, в диком галопе кого-то догоняющий, то стены грозного замка с огромными куполами... Как должны были такие картины действовать на богатое воображение моряков прошлого