В первый день на отдыхе я всегда наполняюсь самыми яркими впечатлениями: ноздри вдыхают незнакомые запахи, глаза впитывают новые краски, а кожа приноравливается к влажности воздуха. Вкусовые рецепторы вбирают вкус местной еды в ресторане, а слух улавливает разноголосую речь. Упав в конце первого дня без сил в белоснежную постель, я ощущала себя счастливой и обласканной судьбой. Следующий , почти полный день, мы провели на море. Местный песчаный пляж с палевым песком и тёплые солёные воды освободили мой мозг от всех заморочек, а моё тело от малейшего напряжения. Я стала, как пустой прозрачный сосуд, который готов был наполниться новыми волшебными красочными впечатлениями, отбрасывая всё неприятное, серое и невзрачное в сторону. Усольцев смотрел на меня со снисходительностью взрослого, подарившего ребёнку долгожданную игрушку и теперь наслаждающегося непосредственной радостью малыша.
Были и экскурсии в Дубаи и Абу-Даби. Остальные эмираты Усольцев обещал (!) мне показать в следующий (!) раз. Бетонные джунгли из небоскрёбов, огромные торговые центры, мечети, мало зелени, чистота, женщины в чёрных абаях, дорогие автомобили, кондиционеры везде- вот то, что зацепил глаз. А душа запомнила впечатления от вечернего подсвеченного огнями города , тепло нагретого днём камня, которое город отдаёт вечером, фонтан в центре города среди зноя , зелень пышных пальм, причалы для яхт, удивление от единственного православного храма в Эмиратах со сливочно-белыми стенами и голубыми куполами, знаменитое здание "Парус" и самое высокое здание в мире с его шпилем , устремлённым в небеса, и сам Персидский залив. Я нанизывала впечатления, как бусины ожерелья на нитку, чтобы потом, дома рассматривать их и дивиться: неужели я там была?
Мы вернулись в зиму загорелые и довольные. Алекс поглядывал на меня со снисходительным чувством лёгкого превосходства, потому что мне понравилось всё. И я ,напитанная впечатлениями, как губка водой, уснула, как только очутилась на своём месте в самолёте. Как свет выключили у меня в голове. Алекс растолкал меня уже на подлёте к родному городу. Через слои облаков земля ещё не виднелась, спинку кресла подняли, он застегнул мой ремень, и я снова уснула. Усольцев только посмеялся:
- Засоня.
Пробурчав нечто невразумительное в ответ, я прикрыла глаза. Краевая столица встретила нас лёгким снегопадом, и моё настроение рухнуло вниз. Сказка кончилась, начинались трудовые будни. А для меня ещё несколько месяцев счастья, правда, я этого тогда не знала, наивно полагая, что Усольцев меня любит, хоть и не говорит об этом.
7.
Прозрение принесла весна. В то время, когда вся природа готовилось к очередному циклу, мой Усольцев тоже менялся, привыкнув ко мне и считая само-собой разумеющимся, что я рядом, при нём и его. Возможно, я уже тяготила его и то, что произошло позже, было ему только на руку. Иначе он бы выслушал меня тогда и поверил мне.
Сейчас можно было бы сказать, что он намекал, а я не слышала; он остывал, а я думала, что мужчина просто уставал на работе; он начинал скучать в моём присутствии, а я считала, что новизна всегда проходит, но это ещё не значит, что я перестала быть любимой и важной (хотя о своих чувствах он мне не говорил).
***
Я по-прежнему много работала и училась. Мне нужен был второй полноценный язык, и я стремилась поднять французский язык на более высокий уровень, терпеливо снося при этом недовольство Усольцева по поводу его одиноких вечеров и уговаривая его потерпеть ещё чуть-чуть.
Вернувшись из Москвы, куда я отправилась на несколько дней сдать экзамен на французский языковой сертификат уровня DELF С1, я не застала своего мужчину в среди встречающих, хотя вчера мы договорились об этом.
Я разволновалась, и набрав в спешке номер, услышала в трубке грубое:
- Пошевеливайся, я жду.
Сражённая наповал таким хамством и подначивая собственное желание поставить на место зарвавшегося засранца, я примчалась к дому Алекса.
Коротким: "Привет" поздоровалась с заспанной консьержкой, метнулась к лифту.
Я влетела в квартиру разгневанной кошкой и прошипела:
- Объясни, что происходит.
- Зачем ты ему сказала?- Усольцев был злее некуда, и глаза-прицелы пришпилили меня к стене, около которой я остановилась.
Выпучившись в полном недоумении на слетевшего с катушек мужика, я пыталась как-то въехать в ситуацию и понять: а что, собственно, от меня хотят.
- Что я сказала и кому?- произнесла я тихо-тихо, стараясь интонациями успокоить сумасшедшего мужика.
- Хватит придуриваться! - рявкнул Усольцев и , дёрнув меня за руку, поволок в гостиную. Почти толкнул на диван. Это было.... это было обидно, больно и из другой реальности.
В комнату вырулила, не побоюсь этого слова, Лидочка. С голыми ногами и в футболке Усольцева. Я замерла с открытым ртом, вылезшими из орбит глазами и осознала, что голос пропал, покинув место действия вместе с разумом. Я не могла ничего сказать. Я не могла пошевелиться. Я не могла отвести глаз от этого безобразия. Я показала на неё пальцем, задав молчаливый вопрос.
Алекс повернул голову в сторону ухмыляющейся нахалки и, прищурившись, произнёс:
- Всё, Лида. Уже утро. Тебе здесь не место. Мы разберёмся.
Та, повернулась и ,не спеша, отправилась вглубь квартиры. Я бессильно откинулась на спинку дивана, прикрыла глаза и пыталась отдышаться.
Наэлектризованное нашим гневом пространство, кажется, уже искрило. Мы оба молчали, не желая продолжать разборки при этой девице.
- Мне надо выпить,- наконец голос прорезался. Я поднялась, подошла к бару, достала бутылку виски, сейчас мне требовалось чего-нибудь покрепче, и ,плеснув в стакан изрядную порцию, отпила несколько глотков. Ароматный напиток, взбодрил, согрел и наполнил силой.
Наконец, входная дверь захлопнулась, и мы оказались лицом к лицу с Усольцевым. Я не знала, кто он мне теперь. Друг, враг, любовник или бывший любовник. Кто?
- Говори,- потребовала я и развалилась в кресле, закинув ногу на ногу. Напряжение несколько отхлынуло и ,я могла говорить, думать и действовать (если что).
- Зачем ты сказала Сёме о наших с Лидой отношениях? Зачем, я тебя спрашиваю?
Я снова онемела. А Алекс продолжал, распаляя себя, повышая голос с каждой высказанной в ярости фразой и уже, вытащив руки со сбитыми костяшками (!?) из карманов штанов, размахивал ими у меня перед лицом.
Я поставила стакан на стеклянную столешницу и скрестила руки перед собой. Кошмар продолжался, потому что я была не в теме. Совсем. Абсолютно. Безнадёжно. А рта открыть мне не давали, потому что ор только нарастал.
- Зачем? Ты знаешь, что вчера произошло?
Я отрицательно покачала головой из стороны в сторону и ,на всякий случай, встала из кресла и отошла от взбешённого мужика, стоящего напротив в угрожающей позе.
- Мы подрались с Сёмой. МЫ. ПОДРАЛИСЬ. Такого никогда не было. Он ворвался ко мне в квартиру сразу вслед за зарёванной Лидой и устроил мне допрос. Как я мог? Как мог отбить у него девушку? И вот теперь я спрашиваю: зачем ты ему сказала, что Лида была влюблена в меня? Зачем ты сказала, что мы спали с ней?
- А вы спали?- прохрипела я.
Он ведь всегда говорил, что между ними никогда ничего не было. Они просто друзья. Вот ведь я дура! Разумеется. Я хлопнула себя ладонью по лбу. Вот почему Лида так дико ревновала меня. Они были любовниками! Он делал с ней то же, что и со мной. Когда любовница твоего парня существо абстрактное- это неприятно, но терпимо. Но когда эта самая девица всё время вертится рядом и смотрит плотоядно на бывшего любовника- это совсем другое.