- Опять поссорились?- обеспокоенно спросила Соня.
- Нет. Я решила, что ему пора отдохнуть от меня.
- Лара, ты опять в занозу лезешь?
Я вздохнула и с виноватой улыбкой глянула в сторону всё понимающей подружки.
- Ну, если только чуть-чуть. Мне порой кажется, что наши отношения какие-то неправильные. После очередной ссоры я даю себе обещание любить его не больше, чем себя, а через некоторое время всё идёт по-накатанному. Сначала он, потом я. Это неправильно.
- Ты преувеличиваешь. Любому дураку ясно, что он без ума от тебя. Ты просто не замечаешь или по инерции мышления обвиняешь Алекса во всех грехах. Лар, это что-то сродни комплексам.
- Да ну тебя. Я просто ... предусмотрительно подстилаю под себя соломку, на всякий случай.
Ровно в девять часов вечера Усольцев не выдержал и позвонил.
- Нравится, когда я психую?- начал он с места и в карьер.- Ты где?
- У Сони,- ответила, я как можно спокойнее, и сделала страшное лицо в сторону подружки.
- Сиди и жди, сейчас подъеду,- сердито прозвучало в ответ.
- Не надо, я вызову такси. Скоро приеду.
- Ты специально меня провоцируешь или как?- прорычал в трубку Алекс.- Жди.
По моему лицу всё можно было прочитать, и Сонька ехидно рассмеялась.
Петя принёс нам чаёк, чем заслужил Сонькин поцелуй, а я вздохнув, глупо захихикала, потому что представила на месте Петра Алекса. Вам тоже стало смешно? Вот-вот. А Соня говорит о каких-то комплексах.
Получив короткое смс:
- Спускайся,- я расцеловалась с Соней и Петей и, спустившись на лифте, вышла в зиму, свет фонарей отражался от снега и микроскопические радуги от ледяных крупинок, делали двор чуть волшебным. Вдали несколько раз мигнули фары, и я отправилась в ту сторону.
- Мог бы встретить,- буркнула себе под нос, но в машину забралась молча и даже улыбнулась. На моё сердечное приветствие:
- Привет,- ответили косым взглядом.
4.
- Фёдорова к начальству,- голос секретаря был глухим и нейтральным.
- Что ещё?- подумала я и сунула правую ногу в туфельку, которую сняла, потому что она мне откровенно была тесна. Новые туфли- это новые туфли. И об этом надо было думать дома, а не совать их впопыхах поутру в пакет. Утром Усольцев, нетерпеливо притопывая в холле, не давал мне собраться в нормальном темпе и при этом ещё мог и прикрикнуть. Это становилось правилом, а я никак не могла снова привыкнуть к его спешке. Пока ещё я терпела, потому что слишком мало времени прошло со дня нашего примирения, но чувствовала, что это ненадолго. Вот завтра он может вполне получить. Сегодня моё настроение с самого утра не заладилось, а теперь меня пригласила Алла Васильевна Сивушкина. Высокая, жилистая, похожая на мужика женщина, тем не менее, была ухожена, тёмные волосы модно и эффектно подстрижены ,а лицо в нужных местах было подкачено ботоксом, умом её Бог тоже не обидел, так же как коварством и беспардонной напористостью. Я про себя звала её кикоморой.
Марина Евгеньевна, секретарша директорши была ей под стать. Ну ещё бы, красавица рядом с чудовищем- это возможно только в сказках. Я поздоровалась, а Марина показала мне глазами на деревянную дверь глазами и снова уставилась на монитор, в то время , как её пальчики порхали по клавиатуре. Руки у неё были очень красивые и ухоженные, надо отметить.
Кикомора сидела за огромным офисным столом в своём обычном состоянии обдумывания чего-то важного и чрезвычайно интересного. При виде меня, она встрепенулась, окинула сверху вниз придирчивым взглядом и милостиво пригласила присесть.
- Лариса Михайловна, тут набралась ещё одна французская группа, и мы поставили её Вам на восемь часов вечера среды,- сообщила мне она совершенно невозмутимым тоном, как будто забыла о своём обещании. Мне сверх обговорённых уже добавили 2 группы, а Сивушкина явно напрашивалась на неприятности, а они у неё будут, потому что я сверх своих учебных часов не возьму больше ни единого. Я упёрлась рогом.
- Извините, Алла Васильевна, но мой вечер среды занят,- пора было начинать ерепениться и отстаивать собственные интересы. Будь её воля, так я бы работала на неё 24 часа в сутки и 7 дней в неделю.
- Ну что ж?- подытожила она наш разговор, - придётся Вам пересмотреть все свои планы. - Тяжёлый взгляд, наполненный сарказмом, уставился на меня. Я ответила тем же, чем вызвала высокомерное удивление.
- Уважаемая Алла Васильевна, в начале учебного года я взяла 4 группы, Вы навязали мне почти силой ещё 2,обещая, что они последние. Так вот: я доведу их все до конца, остальное я просто не вытяну. Вы должны это понимать. Слово за слово. Она настаивала, я упиралась, и разговор закончился моим положенным на её стол заявлением об уходе. Мне надоели её пренебрежение к чьим либо интересам, кроме своих. К тому же во втором центре, где я занималась с детьми, мне было комфортнее, в том числе с финансовой точки зрения. Богатые родители, в основном, милых чад были готовы предложить мне что угодно, лишь бы я занималась с их детками по индивидуальным программам. Что я в последнее время и делала.
Пригрозив мне неприятностями, кикимора сунула моё, уже зарегистрированное в отделе кадров, заявление в верхний выдвижной ящик стола, сквозь зубы заявив , что отработать 2 недели я обязана по закону, и просканировав меня напоследок своими злющими глазками сверху донизу, отвернулась к окну.
Вечером, устроившись с ногами на диване, я всё это уныло сообщила Усольцеву, который сидя рядом со мной, тем не менее, внешне никак не отреагировал на мой жалостливый тон (а должен был!) и не отрывал взгляда от экрана ноутбука, стоящего на журнальном столике.
- Алекс, ты меня слышишь? - мне было плохо, а этому хоть бы что. Я перетекла грациозной кошкой из своего уютного угла к нему на колени, привлекая его внимание, и указательным пальчиком за колючий подбородок развернула его красивое лицо к себе.
- Нашла, о чём печалиться,- хохотнул Алекс.- Ещё скажи, что ты расстроилась.
- Да, я расстроилась и не ехидничай. Ещё неизвестно, какие она напишет рекомендации,- объяснила я своё гадкое настроение. А ты вместо того, чтобы поддержать свою девушку, ткнулся носом в ноут.
Он обнял меня и прижал к себе, тёплые губы коснулись моей шеи, прошлись по скуле и закончили свой путь на моих губах.
- Хорошие. Хорошие она напишет рекомендации, а если что, то я ей в этом помогу.
- Ты не знаешь эту кикимору. Она вредней ста твоих Лидочек вместе взятых.
- Она не моя,- Усольцев с порочной улыбкой , расположил мои ступни по обе стороны от своих бёдер , поглаживал мою кожу во всех доступных для него местах и не очень доступных тоже. Казалось, что у него не две руки, а четыре, по крайней мере, а про пальцы, я вообще молчу.
- Ну, тогда Риточек,- не унималась я, тем не менее, начала отвечать на его поцелуи. Рядом с ним оставаться безразличной смогла бы только каменная статуя, а я такой не была, это уж точно.
- Ревнуешь?- самодовольно промурлыкал он мне в ухо между поцелуями Усольцев.
- Мне хотелось тогда расцарапать твою самодовольную физиономию,- с чувством прошипела я ему в губы и щипнула его за голый живот. Он охнул и снова хохотнул.
- Я польщён,- стоны от смеха смешались с довольным урчанием, потому что всё шло к тому, что Алекс работать сегодня уже не будет, а нашу одежду завтра утром я буду собирать по всей комнате.
Вмешаться ему всё-таки пришлось.
Честно и не отлынивая, я отработала положенные две недели и попрощалась со своими учениками. Выраженное ими разочарование из-за моего ухода и слова справедливого укора, высказанные вслух, тронули меня и поселились чувством невыполненного долга внутри. Мне стало стыдно. Кто-то напросился на репетиторство, а остальным я сообщила, что работаю сейчас в другом центре по адресу: ул.***, дом***.
А вот полученная рекомендация оказалась именно такой, какой и ожидалась. Не в силах стерпеть это и пылая справедливой жаждой мести, я бросилась к единственному человеку, который просто обязан был мне помочь.