У Усольцева в офисе я была до этого раза три. Два из них были по его настоянию. Я должна была заехать за ним, чтобы отправиться на небольшие официальные мероприятия (подозреваю, он сделал это, чтобы ему не было скучно): открытие детской спортивной школы, которую он спонсировал и открытие после капремонта детского сада, который тоже получил от него энную сумму денег.
Третий раз произошёл спонтанно. Мне нужен был подарок Пашке на день рождения . И что, по-вашему, может знать о потребностях крутых мужчин женщина? Правильно. Вот и я так решила. Раньше я покупала то, что мне советовали посторонние мужчины, а сейчас у меня был свой мужчина, вот он и должен был мне помочь. Поэтому самым простым способом было подключить к этому Усольцева, тем более, что он сам вызвался в помощники, но самым бесстыжим образом всё время отлынивал. Дальше ждать я не могла, и заявилась к нему в офис нежданно-негаданно. Сюрприз.
Геля- обалденная секретарша (и я не побоюсь этого слова) встретила меня в первый раз с улыбкой на лице и холодком в глазах. Ох, как я её понимала. Усольцев был не дурак по части женщин. Я с этим смирилась давно, а моя ревность притуплялась лишь самоуспокоением, что именно я являюсь его девушкой, о чём Алекс в последнее время без устали твердил направо и налево. Геле тоже было сказано, когда он познакомил нас впервые:
- Это Лариса Фёдорова и для неё я всегда свободен. Всегда, Геля.
Вышколенная секретарша ответила с сахарной улыбкой на лице:
- Я поняла, Александр Давыдович.
И вот сегодня, промчавшись на своей новой машинке, которую Усольцев постоянно грозился у меня отобрать, критикуя моё вождение, по забитым транспортом улицам зимнего города, я ворвалась в новое офисное здание, которое принадлежало Усольцеву, на ходу расстёгивая пальто, и метнулась к одному из четырёх прозрачных лифтов. Мой пыл от нанесённого оскорбления должен был видеть Алекс, иначе он не отнесётся к нему серьёзно (проверено на опыте), поэтому я подкидывала и подкидывала в топку своего возмущения новые и новые поленья старых обид. Геля подняла от клавиатуры свои безупречно подведённые голубые глаза и смягчила холодное лицо приветливой улыбкой.
- Мне нужен Алекс,- сказала я мягко, тем не менее, назвав её шефа по имени.
- У него совещание. Присядьте. Сейчас закончится.
Я неторопливо достала айфон и набрала СМС:
- Я сижу в твоей приёмной.
- Сейчас освобожусь,- тут же пришло ответное сообщение.
Геля приняла от меня пальто и предложила мне кофе или чай, и я смягчилась к ней. В конце-концов мы не враги. И в дальнейшем я решила расположить её к себе.
Попивая горячий кофе, я имела возможность оглядеться лишний раз получше в его приёмной. Просторно, светло, стильно. Чёрная плитка на полу, на одной из светлых стен в строгих рамках: сертификаты, красочные фотографии реализованных проектов с рядами новеньких блестящих грузовиков, впечатляющими зданиями и ангарами, благодарности и внушающие трепет планы новых проектов. На другой стене огромная абстракция современного художника, наверняка очень дорогая, иначе Усольцев бы её не повесил. Но я в абстракциях ничего не понимала.
Он, действительно, освободился быстро, я даже не успела допить кофе. Одна из створок высоких массивных дверей распахнулась, и оттуда начали выходить деловые мужчины и пара женщин. Некоторые бросали на меня заинтересованные взгляды, другие неспешно и безразлично проходили мимо, увлечённые разговором.
Усольцев, в строгом тёмно-сером костюме-тройке, серьёзный и официальный, остановился в проёме двери и заканчивал беседу, не сводя с меня встревоженного взгляда.
- Да , милый, раз я пришла, то не просто так,- сказала я ему глазами, и разочарованно осознала, что весь пыл растеряла, сидя в его приёмной, а теперь я окончательно растаяла от одного его вида.
Усольцев молча подошёл, не отрывая от меня глаз, обнял бережно за талию и увёл в свой наполненный воздухом чёрно-серо-белый кабинет с панорамными окнами, в котором я тоже уже бывала. Справа расположились дубовые столы, поставленные буквой Т, слева была небольшая неофициальная зона с белыми кожаными диванами, креслами, журнальным столиком и плоским телевизором на стене. Он направил меня туда. Алекс забрал у меня сумку и бросил её на одно из кресел и спросил с заботой в голосе:
- Что?
- Кикимора,- я тоже ответила одним словом, а он всё понял.
- Сильно расстроена?
Я поднялась из кресла и забралась к нему на колени, потому что так он меня лучше слышит и лучше чувствует. Моё чёрное трикотажное платье слегка приподнялось, и он поглаживал мои колени, лаская и успокаивая одновременно.
- Ты обещал разобраться. Только поэтому я не реву. Представляешь: я некомпетентная, необязательная и недисциплинированная. Вот только почему-то половина групп изъявило желание перейти в другой центр, где я работаю. А другие просят репетировать их. - Я всхлипнула, ткнулась носом и губами в его шею, ничуть не заботясь о следах от помады. Потом ототру. И вообще, это моё.
Алекс уже изучил меня, как облупленную, и всё понял. Он обнял и поцеловал, и утешил, при этом лукавая понимающая улыбка не сходила с его губ.
- Хорошо, что пришла. Пойдём, отметим твою свободу, а завтра я разберусь с твоими рекомендациями.
Мы вышли из его офиса, держась за руки, а с Гелей он попрощался:
- До завтра.
Усольцев разобрался. Я получила такой панегирик своим талантам, что могла повесить это в рамку на стену и гордиться своими успехами всю оставшуюся жизнь. Потому что стремиться было уже не к чему, всё достигнуто.
5.
Дачный сезон был закрыт в коттедже Макса ещё в сентябре (без меня), потому что там не было настоящего отопления, и все перебрались в загородный дом Усольцева, где было всё обустроено, и в холодный период компания собиралась именно там. Постоянно проживающие в доме муж с женой, без напряга справлялись с обязанностями. Она- домоправительницы, он сторожа- садовника.
Стояла настоящая снежная зима. Это было красиво, особенно за городом. Еловый лес с шапками снега на хвойных лапах спал, а мы беспокоили его сон, сбивая эти небольшие сугробы, бродя по лыжне, расчищенной снегоходом. Было безумно красиво, а когда запрокинешь голову к небу, то казалось, что оно заглядывает между макушками высоких деревьев и смотрит на тебя.
В прошедшие выходные мы не побывали в зимней сказке - и это ещё больше добавляло мне лёгкой депрессии. Настроение было хуже некуда, но я спросила:
- Алекс, можно я приглашу Соню к нам на дачу в выходные?
- НУЖНО. Давай. Пора уже их познакомить с Максом и Сёмой,- BMW Усольцева стояла на забитом перекрёстке. Снег валил крупными хлопьями, залипал на окнах машины, а дворники на окнах работали с чёткостью метронома.
Моё состояние нервозности каким- то образом передалось Усольцеву, и он повернулся ко мне, разглядывая с пристальным вниманием и пытаясь понять: в чём дело.
- И что ты дёргаешься? Я терпел три дня, но ты молчишь. Рассказывай.
-Тебе показалось.
- Хорошо. Не хочешь говорить- твоё дело ,- казалось он обиделся, а на самом деле ждал, когда у меня кончатся силы и я сама попрошу помощи. А что он может сделать в этой ситуации? Иногда у меня создавалось такое впечатление, что как только у нас с Усольцевым всё шло хорошо, так сразу вмешивалась третья сила, чтобы мне не было очень скучно.
- Вечером я тебе всё расскажу,- выдавила я из себя. А Алекс бросил на меня испуганный взгляд. Его пронял мой тоскливый тон и наполненный паникой взгляд.
Я откинула голову на подголовник кресла и смотрела тупым отрешённым взглядом в пространство перед собой, вернее перед машиной, прокручивая в памяти прошедшую субботу.
Сестрица позвонила мне днём, когда мы с Алексом в благодушном настроении сидели в знакомом агенстве и выбирали тур в Эмираты (снова!) на Новый год. Я просто присутствовала, по настоянию Усольцева, а он обсуждал с агентом - симпатичной обаятельной брюнеткой отель. Она явно кокетничала, а Усольцев улыбался, согласно кивал белобрысой головой или пожимал плечами, отметая предложенные варианты. Это продолжалось уже около получаса, я заскучала, потому что мне было всё равно. Мобильник пропел "Hello" голосом Адель, а я, чтобы не мешать сладкой парочке ворковать, отошла вглубь офиса и присела на маленький диванчик. Блуждая ленивым взглядам по ярким каталогам, разложенным на рядом стоящем низком столике, ответила :