— Ну, и что молчишь опять? Смотри, на туфле след оставил своими кроссачами.
Упал на колени и стал носовым платком вытирать грязь на её туфельках. Футляр с фотоаппаратом, всё время сваливался вниз. Я больше поправлял фотик, чем вытирал.
— Господи, ну, ты тип. Дома протрёшь. Поехали. Какой этаж?
— Восьмой, вроде бы…
— Не помнишь собственный этаж? Ну, ты точно гений. Они все с придурью. На, возьми у меня сумку, там костюмы для фотосессии.
Кабина поехала вверх. Стоя спиной к Оксане, боялся повернуться.
Всегда неловко находиться рядом с людьми, когда меня не отделяет от них хотя бы пара метров. Поэтому лифтом не пользуюсь. Боюсь, что в приступе бешенства изобью попутчика фотоаппаратом.
А с Оксаной было и того сложнее. Хотелось быть как можно ближе к ней. Обнять через одежду. Прикоснуться к голому телу я ещё не готов. Даже с ней. Тем более в лифте.
Аромат парфюма Оксаны пронизывал насквозь.
Вдобавок Оксана жевала жвачку. Милое чавканье. Причмокивание. Бульканье втягиваемой слюны бросали меня в дрожь.
— Так ты зачем побежал меня у лифта встречать? — Спросила она. — Боялся, что заблужусь?
— Лифты это ежедневный и бессмысленный риск. Знаешь, какая на самом деле статистика аварийности?
— Ну, типа, спасибо, что спас мне жизнь.
Дома всё готово к съёмкам. На одну стену натянул серую ткань, что нашёл на чердаке. Предварительно пришлось сильно помучаться, вручную стирая её в ванне.
Свет выставлен.
Один отражатель у меня был. Был и старенький посеревший софтбокс. Диффузор и рефлектор попросил в долг у знакомого. Как фотограф фотографа, я его презираю, но знакомый хорошо зарабатывает, принимая унизительные заказы на фотографирование свадеб, поэтому приходится делать вид, что ценю его дружбу, хотя ценю лишь возможность одалживаться.
Оксана ушла переодеваться в кухню, куда я отнёс сумку с костюмами.
Протёр потные ладони платочком. Никогда так не волновался перед съёмкой. Чтоб успокоиться, прильнул к объективу и стал ждать.
Кухонная дверь стукнула. Оксана вышла в центр комнаты.
Первый наряд — латексный костюм, облегающий, как вторая чёрная кожа. Каждый изгиб тела подчёркивался игрой рефлексов и теней.
Чтоб чёрный не пропадал, пришлось перенастроить рефлектор. Простая операция, но мне было страшно оторваться от объектива, пришлось действовать одной рукой и на ощупь.
— Готово, — пробормотал я.
Оксана опустилась на пол, приняв позу на четвереньках:
— Сначала сделаем те фото, что нужны для портфолио, а потом будешь воплощать свои художества.
К–чик. К–чик.
Оксана быстро приноровилась менять позу после серии щелчков. Позировать она умеет.
Развернувшись, покачала попой перед объективом. У меня получился интересный кадр: крупным планом два гладких чёрных полукружия с ещё более тёмной ложбинкой. Похоже на макросъёмку чернослива. Если капельки воды на латекс добавить, будет интересная двойственность, которую можно обнаружить лишь после домысливания.
Она достала из сумки плётку с множеством хвостов. Поставила одну ногу на стул, а плёткой стала тихонько хлестать себя по бедру.
К–чик. К–чик.
Оксана и лицом отлично работала. Приняла суровое выражение, приглашающее зрителя упасть перед ней на пол и лизать высоченные каблуки блестящих сапог.
К–чик.
Расстегнула замок-молнию на груди почти до самых сосков. Сжатые латексом груди плотно прижимались друг к дружке, создавая соблазнительную упругость. Полностью обнажиться она не захотела:
— На тех сайтах, где буду размещать портфолио, запрет на обнажёнку.
Второй костюм: короткая юбочка выше ягодиц, полосатые чулки выше колен. Между концом юбки и началом чулок — полоска голой кожи. Короткая курточка, открывающая пупок, так же расстёгнутая на груди до уровня максимально допустимого для неведомых сайтов.
Тёмные волосы собрала в объёмный пучок и закрыла париком. Теперь её милое личико обрамляли блестящие белые локоны «каре». Глаза подвела серебристой тушью. Чем-то стала напоминать героинь некоторых аниме.
К–чик. К–чик.
Села на стул, широко расставив ноги, Выгнула спину, рельефно выпятив попку, едва прикрытую юбочкой.
Подошёл и приподнял юбочку повыше, чтоб были видны трусики. Тело под сетчатым материалом белья красиво компоновалось в кадре.
К–чик.
Я отнял фотик от лица.
Подошёл к Оксане.
Она замерла, ожидая, что ещё что-то поправлю в её наряде.
Сухими губами, будто побывал в песчаной буре, я пролепетал то, чего у меня и в мыслях до этого не было:
— Хочу это… Член вставить. Ну, туда, к тебе, ну, чтоб было…
— Эй, фотограф, полегче. Сделай сначала работу, а потом поговорим об оплате.
Расстегнул штаны и вплотную приблизился к Оксане.
— Тупой, что ли? Не понял? Пошёл на хер!
Оксана совсем не женственно резко сунула мне кулаком в лицо. От неожиданности я охнул и сел на диван.
— Придурок. — Сказала она. — Успокойся.
Она отшвырнула стул и ушла в кухню.
Я сидел на диване и смотрел на софтбокс.
«Надо поправить рефлектор» — подумал я и поднялся. Что-то тёплое протекло по моим губам.
Кап. Кап.
Провёл под носом ладонью и посмотрел на кровь. Из-за белого света рефлектора она смотрелась слишком красной, как ненастоящая.
Тут я засуетился. Боялся испачкать реквизит и фотик. Запрокинув голову, стал щупать поверхность подоконника. Там была газета, я помнил…
Вместо этого нашарил раскрытую книгу. Как там её, «Сердечная истинность», что ли. Вырвал один лист и приложил к лицу.
Глава 17. И будет бой жесток и разъярен
На этот раз об диспенсер с засохшей водой ударился я.
Заброшенный офис туристической фирмы выглядел иначе. Стол перевёрнут. Журналы, растопырившись, как весенние голуби, плавали в воздухе, постоянно меняя обложки и содержимое страниц. Листы журналов могли вытянуться вдаль, исчезая в ложной перспективе, могли расположиться веером, как фотокарточки. На обложках фотографии Оксаны в костюме сексуальной школьницы: галстук с воротничком и рюкзачок. Порадовался за Матвея-фотографа. Фотосессия продолжилась и, скорее всего, Оксана расплатилась за его труды.
Пролетающий мимо журнал, ударил по лицу. На обложке заголовок:
«Продюсер Матвей Сорокин найден мёртвым в клубе Strawberry Alarm Clock» Причина смерти: передозировка»
В центре офиса топорщилась врезка из иной реальности. Президент Республики Казахстан выступал на саммите ООН. Некоторые из мировых лидеров были мне незнакомы. Да и сам президент заметно постарел.
Неужели Ринат смог совместить не только разные измерения, но и время? Тактически верный ход. Покушение не вызовет подозрений до тех пор, пока альт не нагонит будущую реальность. Не помню, чтоб при разработке плана я упоминал, что такое возможно…
Хитёр, гад.
Стены офиса постоянно разъезжались в стороны, фиолетово мерцая. Как только хотел присмотреться к ним, стены тут же исчезали за горизонтом событий, оставляя лишь память о себе.
Как и жизни тех, големов, что я использовал для окольного маршрута.
Закрыл глаза и глубоко вздохнул. Нужно выбросить из головы переживания и суматоху.
Только так найду Рината.
Он искусно спрятался за мысленными образами. То прикрывался моей тревогой за жену, то пугал провалом миссии. Вдруг покушение уже совершенно в прошлом? А врезка из будущего — обманный манёвр?
Вздохнул ещё глубже и крепче закрыл глаза. Не позволю террористу отвлечь моё внимание от него.
Открыл глаза и огляделся.
Ринат обволакивал врезку будущей реальности Президента со всех сторон.
Он распространился над ним сразу в нескольких измерениях. В одном струился фиолетовый свет. В другом красное смещение вообще исчезало, всю Вселенную заполняли полы его плаща.