— Всё хорошо, — крикнул Баттлер, отодвигаясь в сторону и проверяя конечности. Всё в самом деле было хорошо.
Вечером они сидели у камина на той же шкуре и пили грог из больших железных кружек. Баттлер сидел, прислонившись к дивану, а Жозефина между его разведённых бёдер, будто нарочно издеваясь и то и дело елозя туда-сюда.
— А что это за место? — спросила Арманд, придерживая кружку двумя руками и морщась.
— Просто дом.
— Так бывает?
Рон пожал плечами.
— Твой?
— Да, мой.
Баттлер помолчал.
— Первый дом, который я построил на свои деньги, — он вздохнул и, вспомнив разговор в поезде, добавил. — Но не бойся, с ней я здесь не был. Дэзире предпочитает спа-отели, и я ей в отпуске совсем не нужен.
— А если бы был нужен?
Рон поморщился.
— Теперь ты будешь доводить меня этим?
— Хочешь поговорить о том, что ты меня покупаешь?
Баттлер невнятно рыкнул и, поставив кружку на пол, потянул Жозефину вверх, разворачивая к себе лицом.
— Стой, обожжёшься!
Рон усадил её боком и внимательно посмотрел в глаза.
— У тебя есть все шансы стать единственной, кто имеет для меня значение. Если ты не будешь доводить меня ревностью и подозрениями.
Жозефина фыркнула и опустила голову ему на грудь.
Они помолчали. Рон подумал, что никогда не смог бы так долго и спокойно молчать с Дэзире.
А потом Жозефина приподняла голову и спросила:
— Значит, ты никого сюда не приводил?
В глазах её теплилась смутная надежда, и Рон понял, что на самом деле вопрос мог бы звучать наоборот: «Кого ты сюда приводил?». И всё же он был благодарен девушке за эту попытку смягчить фразу.
— Нет, никого, — сказал он спокойно, внимательно глядя в серые глаза. А потом внезапно усмехнулся, представив, что сделал бы на месте Жозефины сам.
Арманд была маленькой и хрупкой на вид, но в душе её жила та же жажда. Она так же хотела видеть его только своим, и на этом их сходство не заканчивалось. Рон видел в Жозефине многое из того, что жило и в нём самом — любовь к опасности, одиночество, жажда тепла… неумение прощать.
У Жозефины не было силы, чтобы сделать то, чего ей хотелось. Иначе она, должно быть, также посадила бы на цепь его самого, как хотел это сделать порой Баттлер. Эта мысль казалась забавной, но лишь на первый взгляд. От того, как смотрела сейчас Жозефина, по позвоночнику пробегал холодок, но по телу разливалось тепло.
— Ты всё-таки часть меня, — прошептал Баттлер, притягивая её к себе и целуя. Кружка куда-то делась, и теперь Жозефина обнимала его своими тонкими руками со всей доступной ей силой и страстью. Выпускать она не собиралась. Ни за что.
Жозефине в самом деле не потребовалось много времени — она выбирала одежду быстро и чётко, как Рон выбирал бы оружие, так что через полтора часа они уже стояли на вершине горы.
— Рон, ты уверен, что это лучше, чем броситься под поезд? — спросила Арманд, вглядываясь в склон, стремительно уносящийся вниз.
— Это трасса для новичков. К тому же, за нами следят три бригады медиков.
Жозефина сглотнула ещё раз.
— А ты будешь приходить ко мне в больницу?
— Вперёд, или я тебе помогу.
Рон убрал руки, которыми до сих пор прижимал к себе Жозефину, и чисто символически подтолкнул её в поясницу.
Жозефина издала испуганный вопль и покатилась вниз.
— Чёрт… — пробормотал Баттлер, отталкиваясь палками от снега и бросаясь следом.
Жозефина была легче, и по идее должна была бы двигаться медленнее, но почему-то неслась далеко впереди, почти не пытаясь управлять движением. Рон же изо всех сил старался не потерять из виду летящей по какой-то странной кривой лыжницы, но нагнал её, когда до самой нижней точки оставался всего десяток метров.
Рон только краем глаза успел заметить впереди расщелину. Тело среагировало само. Он подался вбок, своим весом сбивая Жозефину с ног.
Несколько метров они катились по сугробам, путаясь в лыжах. Рон довольно быстро избавился от мешавшего снаряжения, а вот Жозефина так и путалась в лыжах и палках, пока Баттлеру не удалось накрыть её сверху своим телом и прижать к земле.
— Ты права. Идиотская идея. Лучше всё-таки посадить тебя под замок.
Угроза не подействовала. Жозефина лежала под ним, тело её было тёплым и мягким. Грудь с силой вздымалась, упираясь в собственную грудь Баттлера, а глаза почему-то смеялись.
— Я хочу ещё, — сказала Жозефина, выпутывая руки из крепежей.
— Сдурела?
Рон покачал головой и поймал её взгляд — безумный и жадный, навевавший воспоминания о сегодняшнем утре. Баттлер наклонился и поймал её губы, сминая и присваивая, наслаждаясь упоительным теплом дыхания Жозефины.