– А вам какое дело?
– Я к подруге еду, она мне написала, как добраться, а я бумажку потеряла, – спокойным тоном соврала Вика. – Помню, было название Новопетровская, но что это такое, не помню. А тут вдруг от вас слышу. Не подскажете, что это?
– Платформа, – нехотя произнесла женщина.
– Далеко? – тем же ровным тоном поинтересовалась Вика.
– Семьдесят пятый километр по рижскому направлению. А телефона у вашей подруги что, нету?
– Есть. Но у нее на даче сеть плохая и часто пропадает. Вот, не могу дозвониться. Спасибо, что подсказали. Это с какого вокзала?
– С Рижского, девушка, – со вздохом ответила женщина с прической. – С какого еще вокзала может быть рижское направление?
Взгляд, которым она при этих словах окинула Вику, ясно говорил: и летают же в Англию такие идиотки!
«Ну вот, – мелькнуло в голове у Вики, – не успела подумать, сразу зацепка появилась».
Логики в ее намерении добраться именно до платформы Новопетровская было, прямо сказать, маловато. Правильнее было бы поискать жилье поближе к Домодедово. Ну правда – если тебе все равно, куда податься, то зачем ехать аэроэкспрессом до города, спускаться в метро, еще и пересадки делать?..
Но в том, что происходило с Викой в последние полгода, было так мало логики, что она не просто привыкла к ее отсутствию, а стала даже чувствовать, когда нелогичность может оказаться благотворной. Она сама не понимала, каким образом чувствует это – физиологическим каким-то, необъяснимым, более старым, может быть, чем ее собственная жизнь.
Вика всю жизнь взвешивала каждый свой поступок на весах здравомыслия, и теперь не перестала, но теперь случалось, что ее охватывала… нет, не бесшабашность, а странная уверенность: вот сейчас, именно в эту минуту и в этом деле, выбор не имеет смысла, а надо просто отдаться на произвол судьбы.
Куда глаза глядят, первый встречный, произвол судьбы… Странные, нежеланные слова вошли в ее душевный обиход! Но что делать, если в сфере слов простых и желанных больше не проживешь? Именно это поняла она полгода назад, и если тогда такое понимание было для нее подобно удару молнии, то теперь она просто вышла из метро на Рижском вокзале и взяла билет до платформы Новопетровская, семьдесят пятый километр.
Платформа оказалась самая обыкновенная. Тропинка в траве, автобусная остановка, площадь перед рынком, разномастные киоски, стоянка такси, тоже разномастных.
Невдалеке виднелись блочные четырехэтажные дома. К ним Вика и направилась.
Хрестоматийные старушки на лавочках у подъездов не сидели – только пьяный, и то не на лавочке, а прямо на траве. Но за домом обнаружилась приземистая женщина лет пятидесяти, одетая в выцветшую болоньевую куртку. Она копалась на небольшом огороде под окнами.
– Здравствуйте! – громко произнесла Вика. – Не подскажете, где здесь квартиру можно снять?
Женщина разогнулась. В руках у нее была только что выдернутая из земли морковка. Она бросила ее в ведро, окинула Вику равнодушным взглядом и спросила:
– На сколько?
– Ну… – Вика не знала, как ответить. Будущее представлялось ей смутным и необозримым. – На год, – наконец нашлась она.
– Тут никто не сдает.
Женщина снова согнулась над морковной грядкой.
Можно было возмутиться: зачем спрашиваешь, на сколько, если все равно не сдаешь?
Но велик ли смысл в таком возмущении?
– А где сдают? – спросила Вика.
Женщина разогнулась снова и ответила:
– В Пречистом найдешь, может. Зять говорил, у него соседка вроде хотела квартиру сдать.
– Далеко это? – деловито поинтересовалась Вика.
– Восемь километров. Сразу за Кучами. Автобус ходит. Дом вот такой же, четыре этажа, от шоссе второй.
Автобус стоял на площади у платформы. Наверное, его расписание было связано с прибытием электрички. Как только Вика вошла и села у окна, он медленно двинулся в длинной пробке, в основном состоящей из груженых фур.
Ей не верилось, что вчера она шла по улице Оксфорда.
Нет никакого Оксфорда. Ничего нет – только вереница плюющихся дымом большегрузов, и пять-шесть панельных домов вдоль шоссе, и редкий лес с желтеющими березами и съеденными жучком сухими елками, и две девчонки лет двадцати, медленно идущие с детскими колясками по обочине, смеющиеся и за разговором безостановочно сплевывающие шелуху от семечек… Призрачность всего, что не имеет отношения к этому миру, была так очевидна, что Вику прошиб холод.
«Но Витька-то не призрак! – одернула она себя. – Ну и нечего тут страхи разводить».
Второй дом от шоссе в Пречистом действительно выглядел родным братом того, возле которого женщина копала морковку у платформы Новопетровская. Разыскивать зятя той женщины Вика не стала. Зачем, если все равно ни с ней, ни с ним не знакома? Она просто спросила у первого же вышедшего из подъезда мужика, кто здесь хотел сдать квартиру, и через минуту уже звонила в дверь на втором этаже.