***
Владелец соловьиного голоса аккуратно поглядывает из-за двери. Свет приглушен, и парень напоминает приведенье не меньше Олифера, кожа такая же сахарная, только волосы цвета пшеницы. По-видимому, наблюдает уже с минуту. На безопасной позиции. Поглядывает сквозь кошачьи очки без стекол. Зеленые глаза широко распахнуты: мечутся с меня на ведьму.
Конечно! Час назад я горланил, как эту стерву ненавижу, а теперь сижу и лобызаюсь с ней в кресле. Замечательно.
— Что… там? — Не обращая внимания на гостя, Сара стягивает с меня кофту. — Я занята, не видишь?
— К тебе пришли, — отвечает Иларий отворачиваясь.
Похоже, наши с Сарой похождения парню не нравятся. С чего бы? Уверен, ведьма со многими развлекается, а ко мне Иларий, значит, ревнует? Смешно.
— Кто? — Сара проводит большим пальцем по моему рту. — Если Катерина, то пусть подождет. Минут тридцать. — Ведьма игриво улыбается. — Или все пятью ограничится?
Я картинно фыркаю.
— Сказала, что ее зовут Инга.
Как зовут?!
Подскакиваю. Сара падает на пол.
— Твою мать! — вопит. — Я тебя сейчас второй раз прикончу!
— Что за Инга? — кричу в недоумевающее лицо Илария.
— Клиентка, — рычит Сара, натягивая кофту. — Ну погоди, вернусь я… Это был твой последний день в моем доме. Сегодня же отправишься за дверь!
Сара выходит из комнаты, громко чеканит шаг. Я хватаю Илария за рукав и тащу следом. Парень несется быстрее, боится, что порву его золотую рубашку.
— Рекс, ты чего всполошился?
Я поднимаюсь по лестнице и выглядываю из-за угла.
«Это невозможно!» — твержу под нос, точно мантру, до того момента, пока не всматриваюсь в лицо гостьи, которая спокойно пьет кофе на кухне.
Иларий впивается мне в плечо и тащит назад, тихо причитая:
— Это просто клиентка Сары, что с тобой?
Ухмыляюсь, сдерживая приступ истерики. Под ребрами — сосущая воронка.
— Нет, Ларик… Это моя невеста!
ГЛАВА 4. Предатель
О да, у меня есть невеста...
Если кто-то уже повесил на меня клеймо мерзавца, вот вам подтверждение. Но прежде чем полетят тапки, позвольте оправдаться. В конце концов, все совершают ошибки.
С Ингой я познакомился восемь месяцев назад. Ей тогда стукнуло восемнадцать. Три месяца назад я сделал ей предложение. Еще через месяц — засомневался. Да только дело было сделано. Как бы я сказал ей, что передумал? Духу не хватало! Собирался, конечно, но ждал момента. Когда, как не сейчас... Когда я сдох. Но, думаю, нам лучше вернуться к происходящему, верно?
Я скриплю зубами, стирая эмаль в порошок. Застываю каменным изваянием, не в силах пошевелиться, пока извилины в мозгах танцуют сальсу.
Безмятежность, Рекс, самообладание и трезвость ума... Надо сохранять спокойствие.
Спокойствие?
Да в бездну! Что Инга, черт ее дери, здесь делает? Мозги вскипают!
Нет! Быть не может… Она причастна к моей смерти?!
Девушка, чью руку и сердце я просил, поворачивается и роняет прозрачную кружку.
Пронзительный удар. Стекло звенит о кафель, наперегонки разлетается в разные стороны. Остатки кофе расплываются по доскам, превращаются в мерзкую кривую кляксу. Я вглядываюсь в лужу усерднее гадальщицы на ярмарке. Зачем? Понятия не имею… Стою и смотрю, как идиот, словно надеюсь увидеть в пятне ответ на вопросы, однако коричневая субстанция — лишь бесформенная жижа, которая пахнет крепким эспрессо.
Перевожу взгляд на Ингу. Она обескуражена. Я же стараюсь заморозить на лице безразличие. Под горлом тикают секунды до взрыва. Не тот я человек. Холоднокровие во мне не приживается, отторгается мгновенно.
Надо бы развернуться. И просто уйти!
Сейчас я готов смотреть на что угодно: на блюющего в туалете Рона, на депилирующего грудь Илария, да хоть на сварку. Только не на невесту.
Мерзавка! Тварь неблагодарная!
— Вот, значит, как ты ко мне относилась? — рычу я, чувствую, как дергается правое веко. Ох, что там! Каждая черная волосинка на макушке выпрямляется, желая сигануть в сторону кухни и задушить Ингу. — Кто он? Ради кого ты решила избавиться от меня?
Серые глаза Инги странно блестят. Губы цвета пепельной розы приоткрыты в изумлении. Дрожащими пальцами невеста сжимает сиреневую юбку шифонового платья. На персиковых щеках проступает румянец.
И почему она молчит? Испугалась? Корит себя?
Я вдруг вспоминаю ее слова незадолго до смерти: если ты неспособен увидеть в себе тщеславие — значит, оно поглотило тебя, а когда человек не видит свою слабость, им легко манипулировать. Вроде как слова ее покойной бабушки. Хорошее наставление. Если бы не одно «но».
Не ей давать мне советы. Эта девушка манипулировала мной с момента знакомства. Непревзойденная интриганка. Устраивала концерты по любому поводу, потом строила невинное лицо, а сама-то была со мной из-за денег. Тогда я не придавал значения. А теперь… У меня нет родственников, которым можно передать наследство. После моей смерти все бы досталось ей. Но мы не успели пожениться… Да и самой бы ей это в голову не пришло.