— Я так хотела ребенка... Теперь я мертва. — Глаза Инги превращаются в плавленое серебро. — У меня никогда не будет детей. И это Рекс во всем виноват.
Рон прижимает ее к себе, позволяя лить слезы на груди.
— Сожалею, Ини. Я бы хотел помочь, но не знаю — чем. Хочешь, набью Рексу морду?
— Нет, — тихо выговаривает Инга, но слегка кивает. — Надо было с ним раньше расстаться. Я все надеялась. Думала, что жизнь наладится, однако... становилось хуже. А потом... потом он начал распускать руки.
Рон отстраняет ее и пристально заглядывает в глаза.
Я цепенею от такой наглой лжи. В горле застревает кислород. Я неотрывно читаю мимику Инги. Мне послышалось? Или она взаправду назвала меня домашним тираном? Меня?!
— Он тебя бил? — спрашивает Рон, мышцы его напряжены, в зрачках горит разъяренный огонек.
— Ну... да и не раз, он...
— Какого черта ты ему брешешь?! — я пинаю дверь и врываюсь в спальню. — Не было такого!
Инга подпрыгивает и жмется к Рону, изображая настолько душераздирающий страх, что я начинаю сомневаться в собственной памяти.
Не бил я девушек! Никогда! Чего она добивается этой ложью? Жалости? Покровительства? Идиотка!
Вот вам истинная сущность Инги. Она обожает лгать. Постоянно придумывала новые истории, и сама же в них верила. Зачем? Ради выгоды. Но в чем ее выгода настраивать против меня Рона? Или она просто хочет защиты? Инга та еще приспособленка. Качество отличное. В сочетании с умением лгать — очень опасное.
— Вовремя, — зыкает Рон, поднимается с кровати и замахивается, чтобы съездить мне по морде.
— Нет! — Инга хватает Рона за предплечье. — Не надо!
— Оставь нас! Я хочу поговорить с Ини.
— Ты и близко к ней не подойдешь, понял?
— Прошу-у-у вас, — скулит Инга, дергая Рона за предплечье.
Учитывая ее миниатюрность, выглядит это, будто ребенок повис на руке взрослого мужчины и жалобно плачет.
— Видишь, до чего людей твоя брехня доводит, Ини? Не надо рассказывать тут, какой я хреновый! Еще и лгать! Это ты сидишь в спальне чужого мужика, как шалашовка!
Инга в слезах выбегает из-за спины своего телохранителя и скрывается в коридоре.
— Нам и с тобой надо поговорить! — гаркаю я, не давая Рону броситься следом за девушкой.
— Знаешь, где я вертел твои разговоры?
Рон показывает средний палец и двигается к двери, но я держу его за локоть.
— Хватит игнорировать! Я хочу, чтобы ты перестал лезть в мои отношения.
— Да мне срать на то, что ты хочешь, Рекс! — Он разворачивается и толкает меня в грудь. — В моем словаре твое имя поясняется, как имбецил, упивающийся собственной значимостью.
Я жду, пока он успокоится и шиплю:
— Ты спишь с ней?
— Нет.
— Но ты хочешь ее!
— Во-первых, спешу напомнить, что я уже… имел близость с ней. Во-вторых, я не похотливое животное, как ты. Ини очень интересная. И милая. Жаль, что ты этого не видел, и с ней случилось подобное. По твоей вине!
— Пристыдить меня вздумал? Ты ее изнасиловал прямо на нашем кухонном столе! — Я со всей силы бью носком по прикроватной тумбочке. Пальцы немеют, но мне не больно. — Не смей приближаться к ней, понял?!
— Я ее не насиловал! Никакого вреда не причинил. Это... это было обоюдное...
Кручу пальцем у виска.
— Ты себя вообще слышишь? Думаешь, ей будет разница, как именно ты ее насиловал? Серьезно?
Рон мешкается с ответом, и я вдруг понимаю, что он оправдывается перед самим собой. Стыдно, значит? Недостаточно, раз ищет оправдания. И почему все сволочи пытаются доказать, что они святые? Вот, как я считаю: тот, кто строит из себя религиозного праведника — грешит больше, чем циничный атеист. Мой отец — тому подтверждение.
Пальцы впиваются в красную футболку Рона. Со сладким привкусом близкой победы я произношу:
— Что ж, удачи с отговорками. Потому что Инге пора узнать правду.
— Не смей! — ревет подстреленный медведь.
— А то что? Ты не сможешь закрыть мне рот.
Рон выворачивается. Вместо его лица с уродским шрамом, передо мной предстает левая стена комнаты с картиной корриды. Бык и матадор. Пора решить: кто из нас кто. Ведь Рон уже вмазал мне по челюсти. Первый! И глаза его побагровели от злости, как у дикого животного.
От неожиданности я валюсь на пол, сплевываю кровавый сгусток и выдыхаю:
— Большая ошибка…
ГЛАВА 14.. Драка
Я подпрыгиваю на ноги. Рон бросается в мою сторону. По инерции мы вылетаем за дверь. Я заезжаю мерзавцу ногой в живот, он беспощадно меня душит. Жесткие пальцы сдавливают горло. Кажется, что меня вздернули на виселице и ждут, когда хрустнет шея.